Алексей Маслов - Тайный смысл и разгадка кодов Лао-цзы

Как видим, в истории встречи между Лао-цзы и Конфуцием встречается целый ряд несоответствий. По одним версиям, например, встреча была связана с затмением, по другим — это была просто беседа о ритуальных тонкостях. Чтобы как-то устранить эти противоречия, был предложен паллиативный вариант. Может быть, произошли две встречи между мудрецами: одна приблизительно в 535 г. до н. э., когда Конфуций был ещё молод и поехал к Лао-цзы обучаться, вторая — когда в зрелом возрасте Конфуций отправился вместе с Лао-цзы на похороны, и именно тогда случилось затмение? Впрочем, версия о двух встречах мудрецов крайне маловероятна и представляется явно избыточной.

Скорее всего, изначально существовал некий рассказ, базирующийся на реальных фактах, о встрече между Конфуцием и Лао-цзы. В дальнейшем в различных философских школах, например, среди конфуцианцев, лаоистов, чжуанистов возникли свои трактовки этой встречи, две из которых, в частности, вошли в «Исторические записки».

Итак, у нас нет никаких достоверных аргументов в подтверждение того, что история о встрече Лао-цзы и Конфуция является лишь мифом, хотя, разумеется, более поздние мифологические привнесения не исключены. В основе практически всех версий, которые мы встречам в разных источниках, лежала, по-видимому, одна и та же история, передававшаяся изустно в виде предания. Возможно, что она была записана в одном из не дошедших до нас текстов. Её первоначальное ядро было крайне простым. Подробности её «достраиваются» уже позже, вероятно в IV–III вв. до н. э., то есть именно в тот период, когда завершается формирование окончательного варианта «Дао дэ цзина». Различия в подробностях, таких как, например, место встречи, не являются решающими.

И все же эта история не носит ни ярко выраженного даосского, ни конфуцианского характера, что исключает возможность её намеренного создания представителями одной из этих школ. Скорее она возникла спонтанно на волне представления о том, что мудрецы учатся друг у друга и передают «веления Неба» один другому. По сути, история о встрече Лао-цзы и Конфуция говорит в своем подтексте не об обучении ритуалам, а о передаче традиции вообще — традиции полноты истины.

Эпоха «Дао дэ цзина» и Лао-цзы — эпоха полемики философских учений. Это — полемика о смысле сакрального и благодатного, которая постепенно открывается в область чисто практического, в сферу политической культуры Древнего Китая, искусства управления народом и гармонизации общества. И эта скрытая дискуссия очевидно проступает как в самом «Дао дэ цзине», так и во всей литературе, созданной вокруг него.

Вряд ли когда-нибудь будет возможным определить точное время создания трактата. Как известно, существуют две основные точки зрения: текст создан либо в эпоху Вёсен и Осеней (770–476 до н. э.), либо в эпоху Сражающихся царств (475–331 до н. э.), более доказательной представляется версия о возникновении «Дао дэ цзина» в самом конце эпохи Вёсен и Осеней или в самом начале периода Сражающихся царств, то есть в VI–V вв. до н. э.

На первый взгляд, споры о дате создания этого трактата имеют чисто софистический характер: спор ведется ради спора, поскольку обсуждается разница в два-три столетия, а чаще даже в одно, что для многотысячелетней древнекитайской истории может показаться ничтожным. Однако это не так — расположение «Дао дэ цзина» на линии исторических дат раньше, чем произведения Конфуция, Мэн-цзы и Чжуан-цзы позволяет нам увидеть реальный исток китайской духовной традиции. И, как видно, она пошла с сентенций типа тех, что мы встречаем у Лао-цзы и перекликавшихся по своей идеологии с «И цзи-ном», нежели с мудрых наставлений Конфуция о ритуале или притч Чжуан-цзы.

Отсутствие полноценной биографии Лао-цзы, подобной жизнеописанию Конфуция, отнюдь не свидетельствует о том, что такого человека вообще не существовало в истории, а Лао-цзы — лишь легендарный персонаж. Сам образ Лао-цзы, каким его лепила китайская традиция, просто не выдерживает земной биографии. Лао-цзы должен был предстать как «доподлинно внутренний человек», не имеющий отношения к земному рождению, семье, жене, детям. Если Конфуций сам является иллюстрацией своего учения и своих принципов, то Лао-цзы затрагивает саму структуру жизни, её мистическую глубину.

Был ли «До дэ цзин» записан именно тем Лао-цзы, о котором писал Сыма Цянь? Очевидно, что это так, однако с определенного момента исторический, реальный Лао-цзы целиком растворяется внутри мощного мифологического и вневременного образа, который постепенно перерастает в обожествлённого Лао-цзюня. И поэтому реальной биографии Лао-цзы нам знать не дано, как и не известны подробности его земной жизни. Это жизнь, преодолевшая сам момент «проживания» как действия и саму смерть как окончания действия — жизнь, прожитая завтра.

В общем, нам лишь остаётся повторить за Сыма Цянем: «никто не знает, как он закончил». А это значит, что путь Лао-цзы — мудреца и символа мистической традиции Дальнего Востока — продолжается.

Перевод Алексея Маслова

1 Дао, которое может быть выражено словами,

не есть постоянное Дао.

2 Имя, которое может быть поименовано,

не есть постоянное имя.

3 Небытие зовется началом Неба и Земли.

4 Бытие зовется Матерью мириад созданий.

5 Поэтому, желая узреть

его утонченно неуловимую сущность,

6 обрети постоянство небытия.

7 Желая наблюдать его проявления,

пребывай в постоянстве бытия.

8 Оба они произрастают вместе

и различаются лишь именем.

9 Будучи тождественными,

они зовутся сокровенным.

1 °Cокровенное и еще раз сокровенное -

врата ко множеству потаенного.

1 Лишь только в Поднебесной узнали,

что красивое — красиво,

2 тотчас появилось и уродство.

3 Как только все узнали, что добро — это добро,

4 тотчас появилось и зло.

5 Ибо наличие и отсутствие порождают друг друга.

6 Сложное и простое создают друг друга.

7 Длинное и короткое поверяют друг друга.

8 Высокое и низкое тянутся друг к другу.

9 Голоса и звуки

приходят в гармонию друг с другом.

10 «До» и «после» следуют друг за другом.

11 Поэтому мудрец действует недеянием

и учит молчанием.

12 Мириады созданий возникают из этого,

13 а он не правит ими.

14 Он порождает их и не обладает ими;

15 действует, не имея воздаяния;

16 достигая совершенства, не считает это успехом;

17 в силу того, что он никогда не стремится к успеху,

18 тот никогда не покидает его.

1 Не превозноси мудрых -

и люди не будут соперничать.