Лао-цзы - Дао дэ цзин

1. Упоминаемое в начальной строке «постоянное отсутствие имени» – одна из существенных характеристик дао , названная уже в главе I «Дао дэ цзина». Большинство комментаторов относят выражение «Цельный Ствол» ко 2-й строке, причем при таком прочтении последние знаки 1-й и 2-й строк рифмуются. Хэшан-гун разъясняет: «Путь может быть Инь и может быть Ян, может распространяться и может сжиматься, может быть и может не быть, поэтому он безымянен. Путь как Цельный Ствол, хотя и невелик, не имеет формы в своей утонченной малости, никто в мире не смеет повелевать им» (отметим, что у Хэшан-гуна и в ряде других списков, а также в тексте из Годяня говорится именно «никто не смеет повелевать»). Ли Янь и Су Чэ отождествляют это понятие с «природой» всех вещей, причем Ли Янь указывает, что «Цельный Ствол» одновременно так велик, что «проницает Небо и Землю» (отметим попутно еще один важный нюанс этой метафоры Лао-цзы: способность прорастать и пронизывать сущее. – В. М. ), и так мал, что «умещается в ничтожной пылинке». Некоторые современные публикаторы и переводчики считают возможным отнести знак пу (Единый Ствол) к 1-й строке. Наконец, допустимо рассматривать начальную строку и как перечисление отдельных понятий: «Путь – это превечное, безымянное, единый ствол».

2. Во 2-й строке, по уже известному нам мнению Хэшан-гуна, определение «маленький» указывает на природу Пути как изобилие бытия, представленное в «семенах» вещей или в бесконечном разнообразии микровосприятий, составляющих исток жизненного опыта. В годяньском списке фигурирует знак «мелкий» ( си ). Однако контекст побуждает трактовать понятие «малый» скорее как оценку – в смысле «ничтожный».

3. В 4-й строке первый знак ( хоу ) означает, собственно, высшую знать, удельных правителей в чжоуском Китае.

4. В 5-й строке говорится буквально: «Все вещи сами придут в гости». Имеется в виду церемония изъявления покорности среди аристократии чжоуской эпохи – нечто вроде hommage'a в феодальной Европе.

5. В 6-й строке в мавандуйских и годяньском списках говорится: «извергнут сладкую росу» в отличие от традиционного текста, где сказано «низвергнут». Ряд комментаторов считают строки 6 и 7 позднейшими вставками на том основании, что они выпадают из ритмической композиции главы, или предлагают перенести их в главу XXXVII. Однако обе они присутствуют и в мавандуйских, и в годяньском списках. В действительности эти фразы близки по смыслу некоторым суждениям в «Книге Перемен», где говорится о том, что гармония Неба и Земли делает возможным круговорот природных явлений и благоденствие государства. Комментарий Хэшан-гуна: «Небо ниспосылает высшее благо, и тогда все вещи, не получая приказания, сами собою и в равной мере соединяются в одно».

6. В 7-й строке Ма Сюйлунь предлагает заменить выражение «сами получат поровну» на встречающееся в главе LVII выражение «сами исправятся». Фраза в таком случае будет читаться следующим образом: «Люди без приказаний сами исправятся».

7. В 8-й строке слово «порядок» соответствует знаку чжи , который в гл. XXVII переведен словом «резчик». Речь идет об установлении иерархии чинов, соответствующей «расщеплению» первозданной цельности жизни и «появлению имен».

8. В списке Хэшан-гуна строки 9 и 10 читаются следующим образом: «Небо будет знать это, а коли это знают, избегнут беды». Комментарий гласит: «Когда люди следуют Пути и претворяют совершенство, Небо знает это, и духи помогают людям». Списки из Мавандуя и Годяня соответствуют общепринятому списку Ван Би. Само выражение «остановиться в знании» указывает, по всей видимости, на состояние предельной безыскусности и отсутствия желаний.

9. В данной главе рифмуются строки 1 – 4, 7 – 8, а также 9, 12, 14.

Средоточие мира – то, куда втекают все потоки жизни и куда безотчетно возвращается, словно путник в родной дом, все живое на земле, предстает постороннему взгляду неразличимо малым. Прильнуть к этой «великой малости» и есть не что иное, как «Совершенство премудрости» (название данной главы у Хэшан-гуна). Только приверженность «единому истоку» всего сущего позволяет опознать и оценить разнообразие жизни. Вот почему быть мудрым означает «знать светлое и хранить темное» или, согласно наставлению этой главы, пользоваться именами, но «знать, где остановиться», то есть не принимать имена за реальность. Для мудрого, повторим, всякое слово – лишнее, всякое действие – крайнее. Из этого не следует, конечно, что мудрец ничего не говорит и не делает. Просто он говорит, не говоря, и делает, не делая. Он не позволяет себе увлечься фантазиями и абстракциями разума. Он сосредоточен на происходящем и постигает саму действенность действия.

Комментарий Ван Би: «Путь не имеет формы и ничего не связывает, ему вовеки нельзя дать имя. Цельный Ствол – это сердце, ставшее вечно отсутствующим, и оно тоже безымянно. Умный может служить, храбрый может воевать, умелый может трудиться, сильный может носить тяжести. А Цельный Ствол простодушен, не знает крайностей, близок к вечно отсутствующему. Если хранить в себе Цельный Ствол и пребывать в недеянии, не обременять вещами подлинное в себе и не вредить желаниями своему духу, вещи придут к тебе с поклоном, и Путь сам собой будет обретен.

Начало порядка есть появление имен. Это означает, что Цельный Ствол расколот, и уже существуют чины службы. В таком случае нельзя не иметь имен для того, чтобы разделить вышестоящих и нижестоящих. Если чрезмерно увлечься этим, можно дойти до споров, таких тонких, словно острие шила или лезвие ножа. Вот почему сказано: “Знай, где остановиться”. А если судить о вещах, полагаясь на имена, забудешь мать благого правления».

Комментарий Ли Сичжая: «Здесь говорится о том, что Путь и предметы вместе составляют некий круг, в котором все уравновешивается. Когда Путь рассеивается, получаются вещи, и каждая вещь имеет имя, Небо же не отвергает ни одну из них. Небо – это сама жизнь. Поэтому вещи не гибнут из-за того, что Путь рассеивается, а Путь не рассеивается из-за того, что рождаются вещи. Так водные потоки, облака и дождь, реки и моря пронизаны одной общей энергией, которая день за днем обращается в них по кругу».