Назип Хамитов - Философия одиночества

Когда род называет ее любовницей или женой, женщина испытывает принципиально разные переживания; абсолютно разные вселенные оживают в ее душе.

Жизнь любовницы отличается от жизни жены свободой рожания. Род принимает жену в себя, омывает своим бытием-покровительством через законную беременность и роды. Род есть постоянное третье лицо в сексуальном и эротическом единении мужа и жены. Любовница соединяется с мужчиной вне рода, выступая более или менее тайной для него, жена соединяется с мужчиной в пределах стихии рода, она не всегда готова, но всегда обязана родить для него нового представителя. Родовое бытие тайно и явно принуждает ее к этому.

Когда мужчина знакомится с женщиной, это не обязательно означает, что он хочет утерять одиночество; иногда он просто желает найти роскошную оправу для своего одиночества.

Для женщины, наоборот, искреннее движение навстречу знакомящемуся почти всегда означает тайное или явное желание лишиться одиночества. Как правило, это мысль о свадьбе, порой это мысль о единении через измену чуждому мужчине, но это всегда мысль о близости без одиночества. Ради этого женщины часто готовы жертвовать свободой.

Такое положение дел, все более характерное для современного западного мира, приводит к трагическому столкновению женского и мужского…

Род живет в женщине в двух ипостасях. Это — инстинкт продолжения рода и род как окружающий социум с его привычками, правилами и стереотипами. Обе ипостаси рода смешиваются в душе женщины, но такое смешение есть лишь отражение единства этих начал в бытии за пределами ее души. Любой социум существует для того, чтобы продолжать и увеличивать себя при помощи женщины. И возрастание качества жизни и счастья все новых и новых членов социума желательное, но не необходимое условие.

Благодаря этому человеческий род так уверенно и плотно населил нашу планету.

Часто нам кажется, что усовершенствование и массовое развитие противозачаточных средств в XX веке приводит к новому положению вещей. Но дело не в противозачаточных средствах — они были известны и до XX века — а в новой морали брака. Даже самые примитивные народы представляют, как не допустить беременность при сохранении нормального секса. У этих народов существует запрет на предохранение от беременности.

Современное западное общество создало такую мораль брака, при которой семья может иметь одного ребенка, а порой и не иметь детей вообще. Это стирает разницу между мужем и женой и любовником и любовницей — брачной и внебрачной парами. Род прищуривается и ослабляет свои объятия.

Но такое освобождение семьи от власти рода и родового достаточно часто приводит не к возрастанию свободы бытия, а к нарастанию одиночества. Не в силах реализоваться вне рода и рожания, муж и жена осуществляют бегство к ребенку от оргиастически раскованной и наполненной молодостью жизни для себя…

Однако ребенок в западном мире уже не является той абсолютной ценностью, которой он был еще полвека назад. Для достаточно большой категории лиц он становится не целью, а средством освобождения от одиночества, чуть выше наркотиков и алкоголя. Отсюда глубинная неустойчивость семейного бытия Запада и отчаянная попытка вернуться к прежней семье. Но, однажды вспыхнув, сексуальная революция оставляет глубинные изменения в семейной психологии.

В этом — одна из фундаментальных причин утери смысла в современном западном мире…

Свадьба и брак — два совершенно противоположных полюса семейного бытия. Свадьба несет в себе абсолютную праздничность, брак окружен обыденностью, он напоминает лодку, медленно влекомую течением по кругу обыденности.

Свадьба часто есть вспышка перед успокоением. Вспышка чувств, сжигающая одиночество двоих, она становится прелюдией к их странной застылости чувств, оживляющей одиночество и тоску.

Брак несет в себе удивительное затишье и замирание. Романы, мифы и сказки останавливаются счастливым браком. Он вызывает к жизни некое абсолютное молчание. Реки двух одиночеств сливаются и кружатся в озере. Это озеро может быть прекрасным и милым — с живописными лесами, скалами и полями вокруг, но оно всегда — остановка движения.

Удивительно противостоят идея брака как священного единства между женщиной и мужчиной и привычная обыденность брака. Ницше сказал по этому поводу поразительные слова:

«Брак: так называю я волю двух создать третьего, который больше тех, кто создали его. Глубокое уважение друг перед другом как перед хотящими одной и той же воли называю я браком.

Да будет это смыслом и правдой твоего брака! Но то, что называют браком многое множество, эти лишние, — ах, как назову я его?

Ах, эта бедность души вдвоем! Ах, эта грязь души вдвоем! Ах, это жалкое довольство собою вдвоем!» [16] Ницше Ф. Так говорил Заратустра. — С. 61. .

Свадьба есть победа упорядоченного женского начала над неупорядоченным мужским. Брак является победой среднего рода над мужским и женским. Женщины (или женственные мужчины) всегда более или менее искусно приводят своего избранника к свадьбе. Брак более или менее последовательно приводит мужчину и женщину к бесполому бытию. Эротическое и сексуальное влечение постепенно утихает в браке, мужчина и женщина полнеют или худеют, теряя яркие признаки пола. Они платят за это отсутствием одиночества-ужаса перед бытием холостяка и старой девы. Они заменяют его одиночеством-скукой.

Безусловно, есть семьи, где брак не наделен всеми этими ужасными атрибутами. Однако свобода мужчины и женщины в таком браке и нарастание мужского и женского начал в них определяются, вероятно, не браком как таковым, а любовью, которая продолжает существовать в браке.

Супружеская измена — это восстание против монотонности брака. Это поиск маскарада и тайны. Это вызов всему рациональному и правильному в семейном бытии.

И самое главное — это восстание против одиночества, порождаемого браком.

Супружеская измена может быть случайной и сознательной. Грань между ними удивительно тонка. И та, и другая — результат одиночества в браке. Но сознательная измена — в отличие от случайной — всегда проистекает от осознания одиночества. Это осознание порождает необратимое желание измены и волю к измене.

Случайная измена всегда неслучайна, однако осознанная измена подготавливается не игрой обстоятельств, а игрой ума. Осознанная измена — это всегда направленное движение к измене. И одновременно это акт, который состоялся задолго до его материализации. Материализация измены выступает чем-то вторичным и угасающим; иначе может быть только при внезапном появлении любви.