Назип Хамитов - Философия одиночества
- Название:Философия одиночества
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Наукова думка
- Год:1995
- Город:Киев
- ISBN:5-12-003959-6
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Назип Хамитов - Философия одиночества краткое содержание
Тема одиночества, как и тема смерти, запретная для нашего сознания. Автор хочет не соблюсти запрет и приподнять завесу. И начинает с самого неоспоримого — одиночества дамского и мужского. В образной, эссеистической форме рассматриваются проявления одиночества представительницы слабого пола и представителя сильного пола на различных шагах жизни.
Философия одиночества - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Одиночество такого властителя есть одиночество маньяка, раздувшееся до границ государства. Его одиночество становится одиночеством всех. Сущность тоталитаризма такого властителя есть неудержимое желание передать свое одиночество всем подвластным. Смерть, целая цепочка смертей становится мостом, по которому одиночество властителя перетекает в государство, рождая донос и измену себе, а также ужас доноса и измены себе.
Однако этот чудовищный мост непрочен и не выдерживает вес власти-одиночества.
И бездна ждет властителя. Так было во времена Калигулы. Так было во времена Ивана Грозного. Так было во времена Гитлера и Сталина.
Бегство от свободы-одиночества в кажущуюся соборность власти приводит к бесконечной полноте одиночества. Обыденное мышление всех времен и народов, объединяющее свободу с властью, а любовь — с отрицанием свободы, забывает об этом одиночестве, точнее, не хочет замечать его. Уже сам факт такого одиночества означает, что власть лишь частично связана со свободой.
Сети одиночества-власти улавливают утративших способность любить, и они навсегда запутываются в них. Неспособность любить есть самая глубокая несвобода. Власть таких людей замыкается в одиночестве и, становясь одиночеством, навсегда теряет себя.
Убийство любви есть самоубийство власти. Власть без любви стремится породниться с ужасом и погибнуть. Ужас может лишь временно и частично усилить ее. Объединение власти с ужасом — первый шаг в бездну полного одиночества.
Любовь есть высшая свобода. Поэтому верно и иное высказывание — самоубийство власти есть результат убийства свободы. Однако тут необходима оговорка. Существует свобода-любовь и свобода-произвол. Различие между ними — в степени слияния с любовью или, наоборот, с материей. Власть, порожденная свободой-произволом, материальным хотением, беременна одиночеством и только очищается от удаления подобной свободы. Эта свобода есть воля за пределами любви, океан воли, чуждый созерцанию и представлению, более того — чуждый вдохновению. Такая свобода всегда трагична и одинока; точно также трагична и одинока порождаемая ею власть.
Истинная антитеза есть антитеза не свободы и любви, а любви и власти.
Обыденное размышление противопоставляет любовь и свободу, ибо чувствует — то, что оно называет любовью, не может быть свободно.
Свобода всегда вторична по отношению к любви и власти. Она распята между любовью и властью. Именно в этих пределах она обретает свое трагическое бытие.
Любовь и власть, отчужденная от любви, аналогичны Богу и дьяволу, свобода — человеку. По мере удаления от любви к власти свобода все больше становится одиночеством.
Поэтому Кьеркегор был лишь отчасти прав, когда говорил, что понятием, противоположным греху есть не добродетель, а свобода. Таким понятием является любовь, дарующая свободе истинность и вечность.
Но может стоит избегать власти, пытаясь заменить ее любовью и дружбой? Ответ на этот вопрос не так прост, как может показаться на первый взгляд.
Воля к власти имеет свой глубинный смысл. Она дает личности цельность и устремленность. Власть есть процесс изменения человеком своей животной природы и уничтожение обыденности властвующего. Безусловно, речь идет о власти под собой. Любовь и дружба, не поднятые такой властью над горизонталью обыденности, превращаются в пошлую скуку и радость совместного время-убивания. Они перестают быть любовью и дружбой. Путь к свободе и истинной любви лежит через власть над собой.
Однако трагизм ситуации выражается в том, что власть над собой как разрушение обыденности внутри себя требует подобного разрушения и вокруг себя. Это порождает власть над другими. Такая же власть тянет в тайный водоворот несвободы как зависимости от подвластных и одиночества как неспособности полюбить их. Выходом, вероятно, может быть лишь одно — изначальное соединение власти над собой и любви, парадоксально вмещающей любовь к окружающим в их идеальном и освобожденном бытии, любовь к идеальному себе, любовь к неповторимой женщине и любовь к Богу.
Этот выход есть соединение воли к власти и воли к любви. Или иначе воли и вдохновения.
Такой путь — часто тоже путь одиночества, но именно он ведет к абсолютному преодолению одиночества.
На этом пути приобретает окончательный смысл воля к одиночеству. Лишь он ведет мимо бездны.
Власть-одиночество есть результат разочарования в любви и свободе. Власть, объединившаяся с ними, делает одиночество невозможным. Однако такое объединение не было окончательно дано еще ни одной исторической личности…
Лишь в лице Христа мы видим пример абсолютного превращения власти в любовь и свободу, а любви и свободы — во власть. Власть над обыденностью, возвышающую и очищающую ее.
Глава 10
Образ Ленина: одиночество Противобога
Выше было показано, что власть, лишенная любви, уничтожает себя. Хотя возможно единение власти с иллюзорной любовью, любовью-суррогатом и любовью-призраком. Это единение продлевает дни и ночи власти.
Удивительным примером этому есть жизнь и борьба Ленина.
Ленин есть существо среднего пола. Именно это определяет его глобальное одиночество. Вот главный тезис, который будет развиваться и доказываться в этой главе. Разумеется, речь пойдет не о фантастических разоблачениях физиологии и анатомии Ленина (например, о наличии у него женских половых органов и т. п.), речь пойдет о состоянии психики.
О том, что Ленин психически лишен мужского пола говорит вся логика его жизни. Его отношение к женщинам окрашено равнодушием и рационализмом. Он воспринимает их не как женщин, а как специфических товарищей, служащих делу революции. В его сознании они даже не являются сестрами. Женщины отличаются от мужчин лишь определенным способом организации тела, который часто обременяет их, но при известных условиях может быть преодолен и возвышен.
Ленин лишен любви к конкретной женщине. Надежда Крупская есть его придаток, материализация воли и популяризатор мысли. В главных вопросах жизни она не воспринимается им как женственность и, уж конечно, не участвует как женственность в его борьбе. Для того, чтобы войти в эту борьбу, ей необходимо одолеть свою женственность, Она женственна ровно настолько, насколько это может понадобиться революции. Под воздействием Ленина она утрачивает пол и входит в усредненную половую жизнь. Смысл этой жизни лежит за пределами пола и отношениями между полами. Она принципиально лишена и сексуального, и эротического звучания.
Образ Женщины вытесняется и заменяется образом Революции — единственной женщины и женственности, доступной Ленину. Но революцию нельзя любить. Ее можно только страстно желать. Революция слишком динамична, чтобы самой быть целью. Она есть переход к новому бытию, преддверие метаморфозы. Хаос и ничто в революции ждут своего перехода к новому космосу и бытию. Страстное желание революции для Ленина является желанием собственной метаморфозы, которая может подарить пол и связанную с ним полноту жизни.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: