Петр Савицкий - Континент Евразия

В борьбе за евразийство. Из сборника "Тридцатые годы. Утверждение евразийцев", кн. 7. Прага, 1931.

Письмо к Струве "Еще о национал-большевизме". Печатается по "Элементы. Евразийское обозрение", 1993, № 4. стр. 20-21.

Очерки международных отношений. Екатеринодар, 1919.

Данный текст, изданный в разгар Гражданской войны, причем ближайшим помощником Петра Струве, который являлся министром иностранных дел в правительстве "белых", предшествует вызреванию евразийской идеологии. Но вместе с тем уже здесь угадываются важнейшие темы евразийства – стремление к синтезу "белого" и "красного", "индивидуального" и "коллективного", "консервативного" и "революционного". Удивляют

также весьма спокойное отношение автора к большевизму и уверенность в его грядущем национальном перерождении, особенно если учесть принадлежность Савицкого к руководству белого движения.

Географический обзор России-Евразии, 1926 г. Печатается по сборнику "Мир России – Евразия". М., Высшая школа, 1995.

Географические и геополитические основы евразийства. 1933 г. Статья написана для публикации на немецком языке в журнале "Orient und Occident". Печатается по ГАРФ, ф. 5783, ед. хр. 37.

В данной статье ясно просматривается сугубо геополитический подход, и термин "геополитика" вынесен в название совсем не случайно. В конце двадцатых годов евразийцы активно сотрудничают с геополитическими кругами в Австрии и Германии,

и несколько подробных статей о евразийстве появляются в "Zeitschrift fuer Geopolitik" Карла Хаусхофера. Для истории русской геополитической школы в целом этот текст является основополагающим.

Геополитические заметки по русской истории. Приложение к книге Г. В. Вернадского "Начертание русской истории". Прага, 1927.

Миграция культуры."Исход к Востоку. Предчувствия и свершения. Утверждение евразийцев", кн. 1. София, 1921.

Степь и оседлость."На путях. Утверждение евразийцев", кн. 2. Берлин, 1922.

О задачах кочевниковедевия.Прага, Евразийское книгоиздательство, 1928.

Континент-океан."Исход к Востоку. Предчувствия и свершения. Утверждение евразийцев", кн. 1, София, 1921.

В.В. Бартольд как историк."Сборник статей по археологии и византиноведению", Прага, 1931.

В борьбе за евразийство. Прага, 1931.

Географические особенности России. Ч. 1. Прага, 1927.

Геополитические заметки по русской истории. Прага, 1927.

Гибель и воссоздание неоценимых сокровищ (Разгром русского зодческого наследия и необходимость его восстановления). Берлин, 1937.

За творческое понимание природы русского мира. Прага, 1940.

Местодействие в русской литературе (Географическая сторона русской литературы). Прага, 1931.

Месторазвитие русской промышленности. Берлин, 1932.

О задачах кочевниковедения (Почему скифы и гунны должны быть интересны для русского). Б. м., 1928

"Подъем" и "депрессия" в древнерусской истории. Прага, 1925.

Россия — особый географический мир. Прага, 1927.

Самобытность и независимость Отечества — превыше всего. Б. м., 1936.

К познанию русских степей (географический очерк). "Версты", 1928, Jfc 3.

К проблеме индустриализации. Евразийская хроника, 1928, №10.

Месторазвитие русской промышленности. "Новый Град", 1933, №6.

По Доуралью и Сибири. "Евразийская хроника", 1928, № 10.

Пятилетний план и хозяйственное развитие страны. "Новый Град", 1932, № 5.

Россия и эмиграция. "Новый Град", 1938, № 13.

Хозяйственное строительство. "Новый Град", 1936, Н 11.

Русь снежная. "Вестник РСХД", 1966, № 81.

Тридцать лет. "Вестник РСХД", 1966, № 81. Европа и Евразия. "Русская мысль", 1921, №№ 1—2. Великороссия и Украина в русской культуре. "Родное слово", 1926, № 8.

О евразийской литературе. "Славянская книга", 1926, №№ 4-5, стр. 202—206.

Производительные силы России. 1923, "Евразийский временник", Берлин.

Россия и латинство. Берлин, 1923.

К вопросу об экономической проблеме евразийства. "Евразийская хроника", 1926, № 6.

К вопросу о государственном и частном начале промышленности. "Евразийский временник", Париж, 1927, № 5. Россия — особый географический мир. Прага, 1927.

Географические и геополитические основы евразийства. Движущие силы русской истории. Другая Россия.

Евразийская концепция русской истории. Евразийство.

Идеократическое перерождение марксизма (из русской историографии Запада).

К вопросу о русско-немецком научном сотрудничестве. К обоснованию евразийства.

Коммунистический интернационал шш евразийский национализм? (О происходящем в России).

Национальные и интернациональные мотивы 5-летнего плана.

О национал-социалистической партии. О правящем отборе. Основы геополитики России. Русское среди народов Евразии.

От имени "Азия" как в русском, так и в некоторых романо-германских языках произведено два прилагательных: "азийский" и "азиатский". Первое, в историческом его значении, относится по преимуществу к той, обнимавшей западную часть нынешней Малой Азии римской провинции, а затем диоцезу, от которых получил впоследствии свое имя основной материк Старого Света. В первоначальном, более узком смысле, термины "Асия", "асийский", "асийцы" употреблены, например, в "Деяниях Апостолов" (главы 19 и 20). – Прилагательное "азиатский" имеет касательство ко всему материку. Корневой основой слов "Евразия", "евразийский", "евразийцы" служит первое, более древнее обозначение; однако не потому, чтобы "азийство", в этом случае, возводилось исключительно к римским провинции и диоцезу. наоборот, евразийцы обращаются в данном случае к гораздо более широкому историческому и географическому миру. Но слово "азиатский", в силу ряда недоразумений, приобрело в устах европейцев огульно-одиозный оттенок. Снять эту, свидетельствующую только о невежестве, печать одиозности можно путем обращения к более древнему имени, что и осуществлено в обозначении "евразийства". "Азийским" в этом обозначении именуется культурный круг не только Малой, но и "большой" Азии… В частности же ту культуру, которая обитала в "Асии" времен апостольских и последующих веков (культуру эллинистическую и византийскую), евразийцы оценивают высоко и в некоторых отраслях именно в ней ищут прообразов для современного духовного и культурного творчества. Об этом см. ниже.

С точки зрения причастности к основным историософским концепциям, "евразийство", конечно, лежит в общей со славянофилами сфере. Однако проблема взаимоотношения обоих течений не может быть сведена к простому преемству. Перспективы, раскрывающиеся перед евразийством, обусловлены, с одной стороны, размерами совершившейся катастрофы, а с другой – появлением и проявлением совершенно новых культурно-исторических и социальных факторов, которые, естественно, не участвовали в построениях славянофильского миросозерцания. Кроме того, многое, что считалось славянофилами основоположным и непререкаемым, за истекшие десятилетия частью изжило себя или же показало свою существенную несостоятельность. Славянофильство в каком-то смысле было течением провинциальным и "домашним". Ныне, в связи с раскрывающимися перед Россией реальными возможностями стать средоточием новой европейско-азиатской (евразийской) культуры величайшего исторического значения, замысел и осуществление целостного творчески-охранительного миросозерцания (каковым и считает себя евразийство) должны найти для себя соответственные и небывалые образы и масштабы.