Бхагаван Раджниш - Прямо к Свободе. Размышления о суфийских притчах

Когда бы вы ни говорили, немедленно вы становитесь частью общества. Молчащий человек не есть часть никакого общества. Он может быть частью природы, но не есть часть общества. Фактически, язык — это единственная вещь, которая делает вас человеческим и частью человеческого общества и человеческого мира. Когда вы отбрасываете язык, неожиданно вы выпадаете из человеческого общества и цивилизации. Неожиданно вы становитесь частью гор, деревьев, неба.

12 лет Махавира не использовал никакого языка, оставаясь совсем молчаливым. Этого человека я люблю, потому что он религиозный человек. И он начал говорить только тогда, когда молчание было целиком в нем. И он говорил не от писаний, а от себя. Он говорил от своего молчания. А когда слово рождается от глубокого молчания, оно живо, трепещет вместе с жизнью. И тем, кто непосредственно слышит его, они самые счастливые, потому что оно скоро умрет. Все рожденное умирает.

Слово родилось. Оно живо несколько мгновений. Оно вибрирует вокруг вас. Если вы можете слушать его, если вы делаете записи и думаете, что пытаетесь понять его, вернувшись домой, оно будет уже мертво. Тогда вы поймете нечто, что вообще не было сказано. Вы уже сделали частное писание.

Махавира говорил от своего внутреннего молчания. Его слова — самые замечательные из всех, когда-либо сказанных. Я люблю этого человека. Он самый антисоциальный человек, которого вы можете найти, и антитрадиционный. Остальные двадцать три Тиртханкары, 23 Мастера Джайна, они все были одеты. Этот человек стал нагим: традиция гласит, что джайны в те дни пытались отрицать этого человека! Они говорили: "Что он делает? Наши остальные Тиртханкары никогда не были нагими, почему он ходит нагим?" Они делают все, чтобы отрицать этого человека, и из-за этого отрицания джайнизм был разделен на две части с того самого дня. У них есть две секты: те, кто следует Махавире в его наготе, — очень мало людей, их зовут Дигамбары — люди, которые верят в наготу. Другая древняя секта — те, кто пытается избегать этого Махавиры. Те, кто пытаются отрицать этого Махавиру, они — Шветамбары. Они верят в белые одежды, их монахи в белых рясах, и конфликт продолжается.

Если какой-то джайн говорит: "Да, этот человек, Раджнеш — джайн", — он прав. Я люблю Махавиру — редкое цветение, редкий аромат, очень редкий и уникальный. Но другие тоже правы, когда они говорят: "Этот человек — не джайн, он против них — враг".

Они тоже правы, потому что я против традиций, против всех ритуалов и форм, против писаний, против прошлого. Я целиком за религию и целиком против сект. Они тоже правы.

Если вы спросите индуистов, индуисты скажут: "Этот человек — джайн и пытается подорвать индуизм изнутри, потому что никакой джайн никогда не говорит о Гите, и никакой джайн никогда не комментирует Упанишад. Этот человек пытается подорвать индуизм изнутри". Вот что Шанкарачарья из Пури говорит обо мне: "Опасайтесь этого человека! Он не индуист". И он, конечно, в некотором смысле прав. В некотором смысле, в котором он индуист, я — нет. Но в том смысле, в котором он индуист, индуизм бессмысленен".

Я индуист в том смысле, в котором Патанджали индуист, Нараяна индуист, Капила и Канада индуисты. Действительно религиозные люди, они никогда не принадлежали обществу. Они не могли. Возможно, общество могло следовать им и когда-либо вокруг них, обществе могло быть создано. Это возможно. Но они никогда не были частью никакого общества — ни других, ни своего собственного. Они не могут существовать в обществе. Они свободны! Свобода никогда не может быть частью какого-то общества. И когда общество становится слишком велико, свобода погибает. Тогда птица не может взлететь, крылья подрезаны. Птица была, затем посажена в клетку, в золотую клетку, красиво оформленную, очень дорогую, ценную, но теперь клетка важнее, а не птица. И, мало-помалу, люди забудут полностью о птице, потому что птица умрет, а они будут продолжать поклоняться клетке, и будут делать все более и более декоративной, и храмы возникнут вокруг нее. И великая традиция, общество, и никто не будет заботиться, и никого не будет заботить, где птица. Мертвый труп в золотой клетке.

Я индуист, если вы верите в индуизм, как во взлетающую птицу, как Упанишады являются индуистскими, но я не индуист в смысле Шанкарачарьи из Пури — мертвая птица в золотой клетке.

Если вы спросите магометан, они скажут, что я не имею права говорить о суфиях или о Коране. Однажды в городе я говорил о суфиях и муфтий города подошел ко мне и сказал: "Ты не имеешь права. Ты не магометанин, ты не знаешь арабского. Как ты можешь говорить о суфиях и о Коране?"

Я ответил: "Коран не имеет отношения к арабскому. Он имеет отношение к сердцу, а не к языку". Коран не имеет отношения к языку. Он имеет отношение к молчанию, а не к языку. Коран имеет отношение к реальности, а не к символам, и я не магометанин, если вы думаете, что я последователь Магомета — нет. Я не следую никому. Но я магометанин, такой же, какой Магомет — Магометанин, такой же, какой Иисус христианин, я христианин, — но такой, каковы Магомет и Иисус. Был ли Магомет магометанином? Как он мог быть? Ведь магометанства не существовало до этого. Был ли Иисус христианином? Христианство не существовало до этого. Как он мог быть христианином? Если Иисус христианин, если Магомет магометанин — я магометанин. Но иначе я не магометанин, не христианин. Религиозный человек не принадлежит ни к какой секте. Фактически все секты принадлежат религиозному человеку. Но так идет формальный ум. Он думает в терминах идеологии, языка, ритуала и он упускает весь смысл: что религия не имеет отношения к этим вещам.

Тогда что такое религия?

Религия — это океаническое чувство, в котором вы потеряны, и только существование остается. Это смерть и воскрешение. Вы умираете, каким вы являетесь, и воскресаете совершенно новым. Нечто абсолютно новое возникает из смерти старого. На могиле старого прорастает нечто и становится новым цветком.

Религия — это внутренняя революция, внутренняя мутация. Её нет в храмах, нет в мечетях, нет в церкви. Не ищите там религию! Если вы ищете там, вы напрасно тратите свое время. Ищите религию внутри. И чем дальше внутрь вы идете, тем глубже вы там обнаружите эго, которое является барьером. Отбросив этот барьер, вы неожиданно становитесь религиозными. Есть только одна вещь, которая нерелигиозна, и это эго. И оно никогда не может быть религиозным. А секты никогда не убивают его, наоборот, они укрепляют его.

Через ритуалы, храмы, идеологии, эго укрепляется. Вы идете в церковь и чувствуете, что вы стали религиозны. Неуловимая гордость возникает в вас. Вы не стали скромными, наоборот, вы стали более эгоистичны. Вы выполняете определенный ритуал и чувствуете удовлетворение — и вы начинаете осуждать тех, кто не выполняет ритуала. Вы считаете, что они грешники и будут брошены в адское пламя, а ваш рай обеспечен — только лишь выполнением особого ритуала? Кого вы обманываете?