Георг Гегель - Энциклопедия философских наук. Часть первая. Логика

Однако именно к субъективной форме относится чувство, созерцание, представление, и является даже необходимым, чтобы со-

{341}

знание абсолютной идеи во времени приняло сперва как раз эту форму и чтобы в качестве религии оно вч своей непосредственной действительности проявилось раньше, чем в качестве философии.

И эта последняя свое первоначальное развитие точно так же получает все на той же основе. Так, греческая философия возникла позднее греческой религии и лишь в том получила свое завершение, что принцип духа, первоначально раскрывающийся в религии, она усвоила и поняла во всей его определенной сущности.

Однако греческая философия могла утвердиться лишь в противоположности к своей религии, и единство мысли и субстанциальность идеи могли занять лишь враждебное отношение к порожденному фантазией многобожию, равно как и к веселой и фривольной шутливости этого рода поэтического творчества. Форма в ее бесконечной истине, субъективность духа, первоначально обнаружилась лишь как субъективное свободное мышление, которое не было еще тождественно с самой субстанциальностью, так что эта последняя не была еще понята как абсолютный дух. Таким образом, религию можно было, повидимому, очистить только посредством чистого для-себя-сущего мышления, посредством философии; а той, имманентной субстанциальному формой, против которой философия вела борьбу, была упомянутая выше поэтическая фантазия. Государство, развивавшееся из религии подобным же образом, но раньше, чем философия, представляет собою ту односторонность, в которой его в себе истинная по отношению к религии идея выступает в действительности как испорченность. Платон, познав вместе со всеми своими мыслящими современниками испорченность демократии и недостаточность даже самого принципа ее, выдвинул на первый план субстанциальное, но оказался, однако, не в силах придать своей идее государства бесконечную форму субъективности, скрытую еще от его духа. Его государство поэтому само по себе лишено субъективной свободы (

{§ 503}

, примеч.

{§ 513}

и ел.). Ту истину, которая должна быть присуща государству, устроить его и господствовать в нем, Платон постигает поэтому лишь в форме мыслимой истины, философии, в связи с чем он и выставил положение: пока философы не будут управлять государствами, или те, кто в настоящее время являются царями и властителями, не будут основательно и всеобъемлюще философствовать, — до тех пор ни государство, ни человеческий род не будут освобождены от бедствий; до тех пор и идея его государственного устройства не получит возможности своего существования, не увидит света солнца. Платону не было дано продвинуться так далеко, чтобы сказать, что до тех пор, пока истинная религия не появится и не получит господства в государствах, до тех пор и истинный принцип государства не найдет себе осуществления в действительности. Но пока этого не случилось, и самый принцип не мог войти в сферу мысли, а мысль не могла постигнуть истинную идею государства, — идею субстанциаль-

{342}

ной нравственности, с которой тождественна свобода для-себя- сущего самосознания. Только в принципе духа, знающего свою сущность, абсолютно в себе свободного и в деятельности своего освобождения обладающего своей действительностью, — только в принципе такого духа даны налицо абсолютная возможность и необходимость того, чтобы государственная власть, религия и принципы философии совпали воедино, чтобы произошло примирение всей вообще действительности с духом, а государства с религиозной совестью и с философским знанием. Поскольку для себя сущая субъективность абсолютно тождественна с субстанциальной всеобщностью, постольку религия как таковая, а равно и государство как таковое содержат в себе в качестве форм, в которых существует их принцип, абсолютную истину, так что эта последняя, будучи философией, сама существует только в одной из своих форм. Поскольку, однако, религия в своем развитии также развивает содержащиеся в идее различия (

{§ 566}

и ел.), постольку наличное бытие может — и. даже должно — найти себе проявление в своей первой непосредственной, т. е. даже односторонней форме, и существование этой формы должно быть испорченным до степени чувственно воспринимаемой внешности и, тем самым, еще далее, до подавления свободы духа и извращенности политической жизни. Но самый принцип все же содержит в себе бесконечную гибкость абсолютной формы, долженствующей преодолеть упомянутую испорченность определений ее отдельных форм и содержания, а также способность осуществлять примирение духа внутри его самого. Так, принцип религиозной и нравственной совести становится, в конце концов, одним и тем же, именно в протестантской совести — свободный дух, знающий себя в своей разумности и истине. Государственное устройство и законодательство, как и их проявление в деятельности, своим содержанием имеют принцип и развитие нравственности, каковая нравственность проистекает и единственно только и может проистекать из истины религии, возведенной к своему первоначальному принципу и только в качестве таковой и действительной. Нравственность государства и религиозная одухотворенность государства взаимно являются, таким образом, друг для друга прочными гарантиями.

{§ 553}

Понятие духа имеет в духе свою реальность. То, что эта последняя в тождестве с понятием духа существует как знание абсолютной идеи, — есть необходимая сторона того, что свободная в себе интеллигенция, в своей действительности, освобождена до своего понятия, чтобы быть достойной его формой.

Субъективный и объективный дух следует рассматривать как тот путь, на котором получает свое развитие эта сторона реальности или существования.

{§ 554}

Абсолютный дух есть в такой же мере вечно внутри-себя-сущее, как и внутрь себя возвращающееся и возвращенное тождество; единая и всеобщая субстанция как духовная, перводеление (Urteil) на себя и на знание, для которого она существует как таковая. Религию, — как эта высшая сфера может быть охарактеризована в общих чертах, — можно рассматривать в такой же мере исходящей из субъекта и в нем находящейся, как и исходящей объективно из абсолютного духа, который в качестве духа находится в своей общине (Gemeinde).

it Что как здесь, так и вообще вера не противоположна знанию, что скорее, напротив, вера есть знание и что она представляет собой только особую форму последнего, — на это было указано выше, в

{§ 63}

, прим. — Что в наши дни так мало знают о боге и так мало останавливаются на его объективной сущности, но тем больше говорят о религии, т. е. о присутствии его в субъективном сознании, и то, что требуют именно религии, а не истины как таковой, — все это содержит в себе по крайней мере то правильное определение, что бог как дух должен быть постигнут как присутствующий в своей религиозной общике.