Георг Гегель - Наука логики. Том II

В своих «Основоначалах естествознания» (116) он сам дал пример разработки в виде рефлексивной науки и по ее методу некоторой такой науки, которую он этим путем рассчитывал вернуть в лоно философии. — Если Кант атаковал прежнюю метафизику больше со стороны ее содержания, то Якоби атаковал ее преимущественно со стороны ее способа доказательства и самым ясным и глубоким образом выделил тот пункт, в котором вся суть, а именно, показал, что такой метод доказательства всецело вынужден оставаться в кругу оцепенелой необходимости, характеризующей конечное, и что свобода (т. е. понятие и, стало быть, все истинно-сущее) лежит по ту сторону этого способа доказательства и недостижима для него. — Согласно тому выводу, к которому пришел Кант, метафизику приводит к противоречиям именно ее своеобразная материя, и неудовлетворительность [человеческого] познания состоит в его субъективности; согласно же выводит Якоби к этим противоречиям приводит метод и вся природа окно сделать настолько широким, чтобы два лица могли удобно лежать на нем рядом, что и требовалось доказать».

Его же «Основоначала фортификации» («Anfangsgrunden der For- tifikation»), вторая теорема: «Если неприятель расположится поблизости и предполагается, что он будет пытаться освободить крепость от осады посредством подачи ей помощи, то вся крепость должна быть обведена цир- кумваллационной линией (Пб).

Доказательство. Циркумваллационные линии не позволяют кому бы то ни было проникать в лагерь извне (§ 311). Но те, которые хотят освободить крепость от осады, желают проникнуть в лагерь извне.

Следовательно, если хотят не допустить их, то нужно создать вокруг лагеря циркумваллационную линию. Поэтому, если неприятель располагается поблизости и предполагается, что он будет пытаться освободить крепость от осады посредством оказания ей помощи, то лагерь должен быть обведев циркумваллационной линией, что и требовалась доказать».

самого этого познания, которое схватывает лишь некоторую связь обусловленности и зависимости и поэтому оказывается несоответствующим тому, что есть в себе и для себя и абсолютно истинно. И в самом деле, так как принципом философии является бесконечное свободное понятие и все ее содержание покоится исключительно только на нем, то метод чуждой понятию конечности неуместен в применении к этому, содержанию. Синтез и опосредствование, характеризующие этот метод, доказывание не приводит ни к чему большему, кроме как к противостоящей свободе необходимости, к некоторому тождеству зависимого, каковое тождество есть лишь в себе, все равно, берется ли оно как внутреннее или как внешнее; в этом тождестве то, что составляет в нем реальность, — различенное и вступившее в существование, — безоговорочно остается некоторым самостоятельно-разным и потому конечным. Здесь, следовательно, само это тождество не достигает существования и остается чем-то лишь внутренним, или же оно есть лишь нечто внешнее, поскольку его определенное содержание ему дано; и по тому|, и по другому взгляду оно есть нечто абстрактное, не имеет в самом себе реальной стороны и не положено как в себе и для себя определенное тождество; понятие, которое единственно важно и которое есть в себе и для себя бесконечное, исключено, стало быть, из этого познания.

В синтетическом Познании идея, следовательно, достигает своей цели лишь настолько, что понятие по своим моментам тождества и реальным определениям, или, иначе сказать, по всеобщности и особенным различиям, а затем также и как тождество, представляющее собой связь и зависимость разного, становится для понятия. Но этот его предмет не соответственен ему; ибо понятие не становится единством себя с самим собой в своем предмете или в своей реальности; в необходимости его тождество имеет бытие для него, но в этом тождестве сама необходимость не есть его определенность, а выступает как некоторый внешний ему, т. е. не понятием определенный материал, в котором понятие, стало быть, не познает самого себя. Следовательно, понятие не есть вообще для себя, оно по своему единству не определено в себе и для себя. Поэтому из-за несоответствия предмета субъективному

{289}

понятию идея все еще не достигает истины в этом познании. — Но сфера необходимости есть высочайшая вершина бытия и рефлексии; она сама по себе переходит в свободу понятия, внутреннее тождество переходит в свое проявление, которое есть понятие как понятие. Каким образом совершается в себе этот переход из сферы необходимости в понятие, мы показали при рассмотрении необходимости, и он также явил себя в начале этой книги как генезис понятия. Здесь необходимость занимает другое положение, чем там: она есть реальность или предмет понятия, равно как и то понятие, в которое она переходит, выступает теперь как предмет понятия. Но сам переход есть тот же самый. Он также и здесь есть пока что лишь в себе и еще лежит вне познания в нашей рефлексии, т. е.

он есть сама его все еще внутренняя необходимость. Только результат есть для него. Идея, поскольку понятие теперь есть для себя в-себе-и-для-себя-определенное понятие, есть практическая идея, действование.

Так как понятие, которое есть предмет самого себя, определено теперь в себе и для себя, то субъект определен по отношению к себе как единичное. Как субъективное, понятие имеет опять-таки предпосылку о некотором в-себе-сущем инобытии; оно есть стремление реализовать себя, цель, которая хочет через себя самоё сообщить себе объективность в объективном мире и выполнить себя. В теоретической идее субъективное понятие, как всеобщее, само по себе лишенное определений, противостоит объективному миру, из которого оно берет себе определенное содержание и наполнение. В практической же идее это понятие противостоит, как действительное, действительному. Но та уверенность в самом себе, которой субъект обладает в своей в-себе-и-для-себя-определенности, есть уверенность в свой действительности и в недействительности мира. Для субъекта ничтожно не только инобытие мира как абстрактная всеобщность, но и его единичность и определения его единичности. Объективность здесь присвоил себе сам субъект; его определенность внутри себя есть объективное, ибо он есть такая всеобщность, которая вместе с тем также и

{290}

всецело определена; напротив, то, что раньше было объективным миром, есть лишь нечто положенное, такое нечто» которое непосредственно определено разным образом, но которое, так как оно определено только непосредственно, лишено внутри себя единства понятия и само по себе ничтожно.

Эта содержащаяся в понятии, равная ему и заключающая в себе требование единичной внешней действительности определенность есть добро. Оно выступает с достоинством чего- то абсолютного, ибо оно есть тотальность понятия внутри себя, объективное, имеющее вместе с тем форму свободного единства и субъективности. Эта идея выше идеи рассмотренного нами познания, ибо она обладает достоинством не только всеобщего, но также и безоговорочно действительного. — Она есть стремление, поскольку это действительное еще субъективно, полагает само себя, а не обладает вместе с тем формой непосредственной предпосылки; ее стремление реализовать себя есть стремление дать себе не объективность, — последней она обладает в самой себе, — а лишь эту пустую форму непосредственности. — Деятельность цели направлена поэтому не на себя, чтобы принять в себя некоторое данное определение и усвоить его себе, а скорее направлена к тому, чтобы положить свое собственное определение и посредством снятия определений внешнего мира дать себе реальность в форме внешней действительности. — Идея воли, как то, что определяет само себя, обладает для себя содержанием внутри самой себя.