Георг Гегель - Феноменология духа

Наука в себе самой содержит эту необходимость отрешения от формы чистого понятия и переход понятия в сознание. Ибо знающий себя самого дух, именно потому, что он постигает свое понятие, есть то непосредственное равенство себе самому, которое в своем различии есть достоверность непосредственного или чувственное сознание, — начало, из которого мы исходили; это освобождение себя от формы своей самости есть высшая свобода и надежность своего знания о себе.

Все же это отрешение еще несовершенно; оно выражает соотношение достоверности себя самого с предметом, который именно потому, что он находится в соотношении, не достиг своей полной свободы. Знание знает не только себя, но и негативное себя самого, т. е. свой предел. Знать свой предел — значит уметь собою жертвовать. Это жертвование есть отрешение, в котором дух проявляет свое становление духом в форме свободного случайного [исторического] события, созерцая свою чистую самость как время вовне себя, а свое бытие — как пространство. Это последнее становление духа, природа, есть его живое непосредственное становление; она, отрешенный дух, в своем наличном бытии есть не что иное, как это вечное отрешение от своего устойчивого существования и движение, восстанавливающее субъект.

Другая же сторона его становления, история, есть знающее, опосредствующее себя становление — дух, отрешенный во времени; но это отрешение есть точно так же отрешение от себя самого; негативное есть негативное себя самого. Это становление воспроизводит некоторое медлительное движение и последовательный ряд духов, некоторую галерею образов, из коих каждый, будучи надел ен полным богатством духа, именно потому движется так медлительно, что самость должна пробиться сквозь все это богатство своей субстанции и переварить его. Так как завершение духа состоит в том, чтобы в совершенстве знать то, что он есть, свою субстанцию, то это знание есть его уход внутрь себя, в котором он покидает свое наличное бытие и передает свое формообразование воспоминанию. В своем уходе в себя он погружен в ночной мрак своего самосознания, но его исчезнувшее наличное бытие сохранено в этом мраке; и это снятое наличное, бытие — прежнее, но вновь рожденное из знания — есть новое наличное бытие, некоторый новый мир и духовное формообразование. В нем дух должен столь же не предвзято начинать сызнова, придерживаясь его непосредственности, и заново вырастить себя из него, словно все предшествующее было потеряно для него и словно он ничему не научился из опыта предыдущих духов. Но воспоминание (die Er — Innerung) сохранило этот опыт и есть внутреннее (das Innere) и фактически более высокая форма субстанции. Если, таким образом, этот дух сызнова начинает свое образование, как будто исходя только из себя, то все же начинает он на ступени более высокой. Царство духов, образовавшееся таким образом в наличном бытии, составляет последовательный ряд, в котором один дух сменялся другим и каждый перенимал царство мира от предыдущего. Цель последовательного ряда — откровение глубины, а последнее есть абсолютное понятие; это откровение есть, следовательно, снятие глубины понятия или его протяжение, негативность этого внутри себя сущего «я», которая есть его отрешение или субстанция, — и его время, что это отрешение в самом себе есть отрешение от себя и есть для самости как в своем протяжении, так и в своей глубине. Цель, абсолютное знание, или дух, знающий себя в качестве духа, должен пройти путь воспоминания о духах, как они существуют в Нем самом и как они осуществляют организацию своего царства. Сохранение их [в памяти], если рассматривать со стороны их свободного наличного бытия, являющегося в форме случайности, есть история, со стороны же их организации, постигнутой в понятии, — наука о являющемся знании; обе стороны вместе — история, постигнутая в понятии, — и составляют воспоминание абсолютного духа и его Голгофу, действительность, истину и достоверность его престола, без которого он был бы безжизненным и одиноким; лишь—

Из чаши этого царства духов

Пенится для него его бесконечность 50 .

1 Защитниками оспариваемого здесь взгляда являются Якоби и романтики Шлегель и Шлейермахер (стр. 4).

2 Шеллинг и его последователи (стр. 7).

3 Имеется в виду философия Спинозы (стр. 9).

4 Речь идет о философии Канта (стр. 9).

5 Речь идет о философии Шеллинга (стр. 9).

6 Левкипп и Демокрит (стр. 19).

7 Лессинг, Натан мудрый, III, 6: «Будто истина была бы монетой!» и т. д. (стр. 20).

8 Так называемый браунпанизм. John Brown , Elementa medicinae, 1780 (стр. 27).

9 Намек на слова Эвклида: «Нет царского пути д 1еимец)ш» |_стр. 38).

10 Матв. 8, 22 (стр. 39).

11 Деяния, 5, 9 (стр. 39).

12 Критика метода Фихте и Шеллинга (стр. 43).

13 Представления господствовавшей тогда физики (стр. 66).

14 Вольтов гальванический столб (стр. 86).

15 Христу (стр. 114).

16 Крестовые походы (стр. 117).

17 Аскетизм (стр. 120).

18 Священник и духовный отец (стр. 121).

19 Например, молитвы на латинском языке (стр 121).

20 Отпущение грехов (стр. 122).

21 Церковь (стр. 122).

22 Имеется в виду учение Канта о категориях (стр. 127).

23 Следует скрытая полемика против немецкого естествоиспытателя Кильмейера и опиравшегося на него Шеллинга, стремившихся определить основной закон органического мира, отыскав количественное отношение между чувствительностью, раздражительностью и воспроизведением (стр. 144).

24 Lichtenberg, Uber Physiognomik, 2. Aufl., Gottingen, 1778, S. 35 (стр. 170).

25 Лихтенберг, цит. соч., стр. 6 (стр. 172).

26 Платон, Тимей, III (стр. 174).

27 Перефразировка слов Мефистофеля из «Фауста» Гёте (стр. 193).

28 Речь идет о категорическом императиве у Канта (стр. 227).

29 Софокл, Антигона, IV, 926 (стр. 251).

30 Этеокл и Полиник (стр… 253).

31 Из «Племянника Рамо» Дидро (стр. 264).

32 Обе цитаты из «Племянника Рамо» Дидро (стр. 281).

33 Дидро, «Племянник Рамо»: Постепенно устанавливается царство природы и царство той троицы, которой вовек не одолеют врата адовы, — царство правды, порождающей сына: добро, от которого берет начало красота — дух святой. Пришлый бог смиренно становится на алтаре рядом с туземным идолом; он понемногу укрепляется; в один прекрасный день он толкает локтем своего соседа, и — бац! — идол оказывается на земле. (ГИХЛ, М., 1956, стр. 70–71) (стр. 293).

34 Известная французская поговорка: «II n'y a pas de heros pour le valet de chambre» (нет героя для камердинера) (стр. 357).