Карл Маркс - Собрание сочинений, том 4

После него выступил г-н Дюшато, председатель валансьеннской Ассоциации для поощрения национального труда, который, в ответ на вызов Воловского, защищал французскую покровительственную систему. Он очень спокойно и весьма четко повторил общеизвестные положения протекционистов, совершенно справедливо полагая, что их одних достаточно, чтобы отравить господам фритредерам настроение в течение всего конгресса. Это был безусловно лучший оратор дня.

Г-н Юарт, член парламента, отвечал ему на почти непонятном французском языке, повторяя плоские и избитые фразы Лиги против хлебных законов [119], которые в Англии давным давно хорошо известны чуть ли не каждому уличному мальчишке.

Лишь порядка ради следует упомянуть г-на Кампана, представителя общества сторонников свободы торговли в Бордо. Все, что он говорил, настолько ничтожно, что не запомнилось ни единого слова.

Полковник Томпсон, член парламента, свел весь вопрос к простому случаю: в некоем городе извозчики брали 1 1/ 2франка за поездку. И вот появляется омнибус, который берет за ту же поездку 1 франк. Таким образом, скажут извозчики, из торгового оборота изымаются 1/ 2франка с каждой поездки. Так ли это? Куда денутся эти 1/ 2франка? Да пассажир-то ведь купит себе на них что-нибудь другое — паштетов, пирожных и т. д. Значит, 1/ 2франка все же попадут в торговый оборот, а потребитель будет иметь при этом больше пользы. Так обстоит дело с протекционистами, берущими под свою защиту извозчиков, и с фритредерами, стремящимися ввести омнибус. Добрый полковник Томпсон забывает только, что конкуренция очень скоро сведет на нет этот выигрыш потребителя и ровно столько, сколько он выгадал в одном случае, она отнимет у него в другом.

В заключение выступил г-н Дюнуайе, государственный советник из Парижа, автор многочисленных произведений, в том числе книги «О свободе труда» [120], где он обвиняет рабочих в крайне неумеренном деторождении. Он говорил резким тоном государственного советника, высказав все же сущие пустяки. Г-н Дюнуайе — жирный и пузатый мужчина, с лысым черепом и красной, по-собачьи вытянутой вперед физиономией; он, очевидно, не терпит никаких противоречий, но далеко не внушает того страха, какой мог бы внушать. О его дешевых выпадах против пролетариата г-н Бланки выразился так: «Г-н Дюнуайе высказывает народам те же суровые истины, какие Вольтер и Руссо преподносили в минувшем веке монархам».

На этом общая дискуссия была закрыта. Прения же по отдельным вопросам — в течение второго и третьего дня — мы осветим в ближайшем номере [121].

Написано Ф. Энгельсом между 19 и 22 сентября 1847 г.

Напечатано в «Deutsche-Brusseler-Zeitung» № 76, 23 сентября 1847 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого

На русском языке публикуется впервые

Протекционисты никогда не защищали мелкую промышленность, собственно ручной труд. Разве в Германии д-р Лист и его школа когда-либо требовали покровительственных пошлин для мелкой льняной промышленности, ручного ткацкого производства, ремесел? Нет, когда они просили покровительственных пошлин, то они делали это лишь для того, чтобы вытеснить ручной труд машинами, заменить патриархальное производство современным. Одним словом, они хотят расширить господство буржуазии, и особенно господство крупных промышленных капиталистов. Они зашли так далеко, что объявили упадок и гибель мелкой промышленности, мелкой буржуазии, мелкого земледелия, мелких крестьян хотя и прискорбным, но неизбежным явлением, необходимым для промышленного развития Германии.

Кроме школы д-ра Листа, в Германии — этой стране школ — существует еще и другая школа, которая требует не просто покровительственной, а настоящей запретительной системы. Глава этой школы г-н фон Гюлих написал весьма ученый труд по истории промышленности и торговли [123], который переведен также на французский язык. Г-н фон Гюлих — искренний филантроп, он серьезно заботится об охране ручного труда, национального труда. Прекрасно! Что же он сделал? Он начал с опровержения д-ра Листа; доказав, что в системе Листа благосостояние рабочего класса есть только обманчивая видимость, пустая, громкая фраза, он выдвинул затем со своей стороны следующие предложения:

1. Запретить ввоз иностранных промышленных изделий.

2. Ввозимое из-за границы сырье, как, например, хлопок, шелк и т. д., обложить очень высокими ввозными пошлинами для того, чтобы защитить национальную льняную и шерстяную промышленность.

3. То же следует предпринять и по отношению к колониальным товарам, чтобы местные продукты вытеснили с рынка сахар, кофе, индиго, кошениль, ценные породы дерева и т. д.

4. Установить высокие налоги на машины внутри страны, чтобы защитить ручной труд от машины.

Из этого видно, что г-н фон Гюлих принадлежит к тем людям, которые принимают эту систему со всеми ее выводами. Но к чему это его приводит? К тому, чтобы воспрепятствовать не только ввозу иностранных промышленных изделий, но и развитию национальной промышленности.

Г-н Лист и г-н фон Гюлих воплощают в себе две крайности, между которыми колеблется эта система. Если она стремится покровительствовать прогрессу промышленности, то тогда она прямо приносит в жертву ручной труд, труд вообще; если же она стремится покровительствовать ручному труду, то жертвой оказывается промышленный прогресс.

Вернемся к собственно протекционистам, которые не разделяют иллюзий г-на фон Гюлиха.

Если бы они говорили с рабочим классом на понятном и откровенном языке, то им следовало бы резюмировать свои филантропические взгляды в следующих словах: лучше подвергаться эксплуатации со стороны своих соотечественников, чем со стороны иностранцев.

Я полагаю, что рабочий класс никогда не удовлетворится таким решением вопроса; нельзя не признать, что хотя оно и весьма патриотично, но носит несколько аскетический и спиритуалистический характер для людей, единственным занятием которых является производство ценностей, материальных благ.

Но протекционисты скажут: «В конце концов мы сохраняем, по крайней мере, общество в его нынешнем состоянии. Хорошо или плохо, но мы обеспечиваем рабочему его занятие и не допускаем, чтобы он был выброшен на улицу в результате иностранной конкуренции». Я не собираюсь оспаривать это заявление, я принимаю его. Сохранение, консервация нынешнего положения является, таким образом, самым благоприятным результатом, которого в лучшем случае могут достигнуть протекционисты. Прекрасно, но ведь для рабочего класса дело идет не о сохранении существующего положения, а о том, чтобы обратить его в нечто совершенно противоположное.