Антанас Мацейна - Тайна беззакония

Такое же антихристово коварство кроется и в даре императора православным. Обращаясь к ним, властелин говорил: «Знаю я, что между вами есть и такие, для которых всего дороже в христианстве его священное предание,старые символы, старые песни и молитвы, иконы и чин богослужения. И в самом деле, что может быть дороже этого для религиозной души? Знайте же, возлюбленные, что сегодня подписан мной устав и назначены богатые средства Всемирному музею христианской археологии в славном нашем имперском городе Константинополе с целью собирания, изучения и хранения всяких памятников церковной древности, преимущественно восточной...» Сердца православных тоже затопила радость. И действительно, разве не традиция — один из столпов Церкви Христовой? Разве не она свидетельствует об историчности воплощения Христа? Разве не она поддерживает самость Церкви? Разве не через нее говорит Дух Святой? Поэтому, разве не заслуживают почитания все те вещи, которые традиция сохраняет и передает из поколения в поколение? Традиция воплощена в литургии, в писаниях, обрядах, иконах, строениях, музыке. Прогрессивная мысль последних веков слишком круто повернула людей к будущему и слишком опорочила прошлое. Традиция в сознании людей стала тусклой и невыразительной. Но вот сам властелин мира признает ее ценность и значительность. Более того, он создает учреждение, которое сохранит традицию и о ней позаботится. Это будет центр старины в настоящем. Это будет высокая кафедра, где постоянно будет идти старинная литургия и будут звучать старинные гимны во славу Господа. Так как же такому человеку не выказать уважения? Как не стать его сторонником и не поддержать в трудах его? Поэтому «большая часть иерархов Востока и Севера, половина бывших староверов и более половины православных священников, монахов и мирян с радостными кликами взошли на эстраду...» Они тоже удивились тому, что их глава «старец Иоанн не двигался и громко вздыхал». Он, как и папа Петр, чувствовал, что дар императора это некий обман, что в нем скрывается нечто такое, что грозит уничтожением самой традиции. Поэтому на приглашение императора старец Иоанн не ответил и на эстраду не взошел. Более того, «он оставил свою скамью и пересел ближе к папе Петру». Что означает это его молчание? И почему его не радует дар императора? Почему он сидит внизуи вздыхает?

Церковь, как уже говорилось, есть Христос, раскрывающийся в пространстве и времени. Церковь - это Христос в истории.Историчность — одна из сущностных черт Церкви. Церковь никогда не бывает бывшей, будущей, она всегда настоящая.Она есть постоянное присутствие и подвиг Христа в искупленном человечестве. Но именно поэтому она и несет с собой прошлое как органическое свое начало. Ее прошлое не отламывается от нее, словно засохшая ветка, но живет и действует в ее настоящем. Традиция как раз и есть действительное выражение этого постоянно живого прошлого. Поэтому она и имеет особенное значение в жизни Церкви. Прежде всего, традиция поддерживает историчность Церкви.Благодаря ей, прошлое живет в настоящем. Она соединяет членов Церкви с первозданной действительностью, в которой некогда учил на земле сам Христос. В глубинном смысле традиция есть Христос, воплотившийся в истории.И если человеческое начало есть начало личностного воплощения Христа, то традиция есть начало Его историческоговоплощения. Через традицию Он становится историческисовременным, а через таинство жертвы Он становится личностносовременным. Церковная традиция всегда жива, потому что вечно живет ее содержание — Христос. Традиция — один из источников церковной жизни, из которого Церковь черпает свою жизненную силу.

Но во что превращает ее император своим даром? Уже само название этого дара раскрывает антихристову установку по отношению к традиции. Император учреждает Всемирный музей христианской археологии«с целью собирания, изучения и хранения всяких памятников церковной древности». Для императора традиция всего лишь неживая историческая древность.Она не есть постоянно действующий Христос, но некогдасуществовавшие формы церковной жизни, которые по причине исторического развития отжили свое. Поэтому они и не годятся для жизни, но годятся только для музея. Это те верхние одежды, которые Церковь сбросила, но которые для одной части христиан остались дороги как воспоминание. Поэтому император и собирается развесить их по шкафам музея. Само по себе понятно, что эти исторические древности могут быть интересны археологу и историку, но они не являются источником жизни Церкви. Жизни в них нет. Они застыли и умерли. Они — только чистое прошлое,прошлое, которое мертво. Нет никакого сомнения в том, что такая установка императора по отношению к традиции включает распространение Церкви в земную историю, делая ее всего лишь одной частью этой истории. Если церковная традиция умирает и превращается в древность, тогда Церковь не имеет никакой надисторической действительности. Она вся вмещается в эту действительность и ею исчерпывается. Никакого пролога и никакого эпилога по ту сторону у нее нет. Включение Церкви в мировую историю — основа превращения традиции в музейную древность.Церковь, по мнению императора, является только земной силой, которая разделяет всю земную историческую судьбу: она появляется, развивается и умирает. Многие ее формы уже отмерли. Придет время, когда и она сама умрет во всей своей совокупности. Отрицание вечности Церкви — логический вывод подобного мировоззрения. Так почему бы и не собрать эти отжившие древности и не сосредоточить их в одном месте? Собранные вместе, они как раз и стали бы для людей впечатляющим свидетельством преходящности их Церкви. Исследованные и рассортированные, они образно показали бы, какие начала Церкви, ее учения, власти и ее таинств уже отмерли. А если умирает Церковь, тогда умер навечно и сам Христос. Таким образом, первоначальная уверенность императора в том, что Христос не воскрес, а сгнил в могиле, как раз и проявляется в организации археологического музея. Этот его музей должен стать надгробным памятником умершему и не воскресшему Христу.В этом его глубочайший смысл, в этом антихристов замысел, который кроется в императорском даре. Чувствуя это, старец епископ Иоанн остается сидеть внизу, придвинувшись ближе к папе Петру.

В истории Церковь не раз щедро одарялась такого рода дарами. Многие из сильных мира сего предлагали позаботиться об умерших древностях, собрать их в музей, оберегать их и исследовать. Соединение Церкви с мировой историей, изображение ее погибающей во вселенской преходящности — постоянная земная забота сильных мира сего. Сделать традицию не историческим Воплощением Христа, но преходящим выражением людских усилий — такова затаенная мысль земных князей. Но под всеми устремлениями этих «попечителей и руководителей» Церкви скрывается явное — исключение Христа из традиции.Церковная традиция здесь превращается только в обычную историческую традицию, не содержащую в себе ничего сверхъестественного. В этом случае можно ее поддерживать и заботиться о ней, ибо она мертва. Уничтожить церковную традицию, уничтожая таким образом Христа в истории, — постоянное стремление антихриста. И для этого он готов на любую жертву.