Михаил Петров - Судьба философа в интерьере эпохи.

В современном гносеологическом кризисе, вызванном появлением таймированной проблематики, Гегель с его научным энтузиазмом и выдвижением фундаментального знания в конечную цель познания явно на стороне линейного мышления, одна из его гносеологических опор. Это, на наш взгляд, создает психологические трудности в философском осознании и осмыслении ограниченности естественнонаучного подхода и его подчиненного места в общем движении человеческого познания, то есть создает еще одну таймированную проблему, которую мы назвали проблемой логического фетишизма.

Литература

1. Гегель Г.-В-.Ф. Наука логики, т. 1. М., 1970.

2. Гегель Г.-В-.Ф. Соч., т. XI. М.-Л" 1935.

3. Гегель Г.-В-.Ф. Соч., т. IV. М., 1958.

4. Юм Д. Соч., т. 2, М., 1966.

5. Лейбниц Г.-В. Письмо к Софии Шарлотте // Философские науки, 1973, № 4.

10. II. 1976

ГЕГЕЛЬ И СОВРЕМЕННЫЙ КРИЗИС В ГНОСЕОЛОГИИ

В философской общности работы Гегеля давно уже играют роль эзотерического языка. Он позволяет вести диалог между философами разных школ и направлений, если они владеют грамматикой этого языка. Более того, "Феноменология духа", "Наука логики", "Лекции по истории философии" отмечают сегодня своего рода пороговое значение философской культуры, ниже которого начинается уже нечто иное. Это исторически сложившееся привилегированное положение гегелевского учения помогает философии оставаться целостной дисциплиной и сохранять стандарты философствования, и в этом, бесспорно, заслуга Гегеля перед историей философии. Но, как и все у Гегеля, достоинства получают границу и обращаются в противоположность. Не все выразимо сегодня на языке Гегеля, и в остатке оказываются, к сожалению, наиболее актуальные гносеологические проблемы.

Новая социальная ситуация, которую принято называть "научно-технической революцией", меняет сегодня и классическую гносеологическую ситуацию в том направлении, что рядом с классической проблематикой гносеологии: "как возможно новое знание?" (Кант); "как возможна содержательная преемственность научного поступательного движения?" (Гегель), появляется проблематика разумного использования знания живущим поколением для своевременного выявления, представления в разрешимой форме и оперативного решения социально значимых проблем особого таймированного класса, то есть для теоретического обоснования и информационного обеспечения революционной практики. Появляется проблематика социальной ответственности и детерминации общества через познание.

Отличительная черта новой гносеологической ситуации - ранжирование объектов изучения по степени их "естественности" или инерционности и, соответственно, ранжирование знания по степеням "фундаментальности" - способности элементов знания независимо от собственного возраста и обстоятельств появления на свет "перемещаться" к местам и датам приложения, участвовать в решении текущих задач. Спектр фундаментальности знания, вовлекаемого в решения таймированных проблем, весьма широк - от практически вечного, нестареющего, лишенного пространственно-временных отметок "твердого" знания естественнонаучных дисциплин до скоропортящегося, теряющего адекватность, "мягкого" знания конкретных социологических или иных исследований, срок жизни которого или "лаг адекватности" 2-3 года.

Естествознание и классическая гносеология, которая с Декарта и Бэкона вплоть до сегодняшнего дня не признает иного знания, кроме естественнонаучного, сам факт старения знания и потери адекватности расценивают как самоочевидное свидетельство "незрелости" тех дисциплин, в рамках которых такое знание получено. С этой классической точки зрения, которую мы ниже будем называть термином прогностики "линейное мышление", наука во всех своих модификациях сущностна и законостремительна, то есть деятельность по дисциплинарным правилам остается научной только до тех пор, пока она не покидает рамок актуализма, выраженных либо постулатом Лейбница: "Свойства вещей всегда и повсюду являются такими же, каковы они сейчас и здесь" (1), либо постулатом онтологической идентичности Максвелла: "Вещи и события, различенные только по пространству и времени, идентичны". Поэтому если фиксируемые в архиве дисциплины (массив публикаций) описания объекта стареют и не поддаются верификации "всегда и повсюду", если дисциплина без конца возвращается к одним тем же вопросам, ни одного из них не превращая в раз и навсегда "решенный вопрос", то подобная дисциплина попросту пока еще не нашла в объекте своего предмета, не отделила константное и универсальное от случайного и частного, есть скорее первый набросок, черновик имеющей стать научной дисциплины, а не сама такая дисциплина.

"Нелинейное мышление" - антагонист линейного в новой гносеологической ситуации - рассматривает саму фундаментальность знания как явление относительное и в своем генезисе, как и по своей функции, социальное. Фундаментальность возникает и существует не потому, что независимо от человека и неподвластным ему способом существуют "фоновые вечности" типа сакрализованных пространства, времени, массы, стоимости, жесткая монотонность которых позволяет выкраивать из них универсальные системы единиц и соответствующие шкалы измерения, - все это специфика европейского научного способа познания мира, которой нет соответствий в других очагах культуры, где обходятся без фоновых вечностей, измерений, математических описаний, а потому, что практический интерес человека, как и всего живого, подвластного обмену веществ, направлен на поиск регулярностей окружения, релевантных регулярностям жизнеотправлений, вынужден именно репродуктивность использовать для экстраполяции наличного опыта на будущее, то есть неосознанно или осознанно действовать по постулату Лейбница, быть прирожденным актуалистом.

Переход от "сейчас и здесь" к "всегда и повсюду" есть опосредование исторической конкретности "вечностью", есть переход от единичного, привязанного к условиям пространства и времени мира деятельности к лишенному отметок единичности пространства и времени миру навыка, умения, программы, независимо от того, кодируется ли этот второй мир биологическими средствами в гене как некоторая сумма унаследованных "врожденных" навыков (биокод) или же внешними для индивидов социальными средствами в знаке как некоторая сумма социально необходимого знания, которая выступает условием преемственного существования социальности в смене поколений (социокод). Принципы наблюдаемости ("сейчас и здесь") и экспериментальной верификации ("всегда и повсюду"), образующие познавательный интерьер научной деятельности, жестко ограничивают предметы научных дисциплин рамками знаковой вечности знания, делают дисциплинарное познание избирательным, четко ориентированным на отбор в объектах изучения наиболее инерционных репродуктивных составляющих, на отбрасывание в запредметную область случайного и несущественного индивидуальных отклонений и уникальных особенностей изучаемых объектов. Эта избирательность в каждом акте научного познания порождает дисциплинарную вечность, выбрасывая через верификацию результаты, полученные конкретными земными и смертными индивидами "сейчас и здесь" в безличное, неизменное, лишенное пространственно-временных определений "всегда и повсюду".