Мария Хевеши - Толпа, массы, политика

Говоря о массах, Арендт особо подчеркивает всеобщую изолированность и одиночество как условие распространения террора. «Тот безжалостный процесс, в который тоталитаризм загоняет и организует массы, на поверку выглядит как самоубийственное бегство от этой реальности массового одиночества» [202] Там же. С. 620. . И последним оплотом в этом страшном мире выступает «холодная логика», с ее полным исключением противоречий. Правомерно возникает вопрос — как стал вообще возможен такой подход к человеку, как стал возможен свойственный тоталитаризму масштаб и характер террора? Ответ на этот вопрос Арендт видит в крушении социальных институтов и социальных традиций в XX в., в потере широкими массами почвы под ногами, в ощущении своей ненужности — этим бичом современности.

Трактовка свободы и ее восприятия массами стали предметом пристального внимания в шестидесятые годы XX века с их взрывом леворадикальных настроений. В частности, появляются трактовки масс, толпы «левого уклона», исходившие из того, что психология толпы изменила свою направленность, что она нацелена не только на разрушение, но несет в себе и положительный заряд — она сопротивляется, освобождается от гнета власти, запретов. Инстинкты толпы помогают им осуществить тотальный разрыв с прошлым. Нужна революция в структуре инстинктов, и она поможет установлению нового, справедливого общества.

Особое внимание уделяется именно изолированности и одиночеству человека. В этом плане наибольший интерес представляют работы Э. Маркузе, Э. Фромма. О работах Райха, которые можно отнести к этому же направлению, мы уже говорили выше. Для Маркузе тоталитаризм выступает не столько как политический феномен, сколько как проявление катастрофы человеческой сущности. Поэтому необходим, прежде всего, полный пересмотр человеком самого себя. Он должен освободиться от социальной практики подавления своей чувственности, своих влечений, радикально изменить свое сознание. Массы должны начать с Великого отказа от всего того, что имеется в современном обществе. Все свои надежды на преобразование мира Маркузе возлагает на массы аутсайдеров, т. е. отверженных обществом люмпенов, национальные меньшинства, обездоленных третьего мира. Только они еще не интегрировались в современное общество и поэтому способны его изменить.

Книга Фромма «Бегство от свободы» была написана еще в 1941 г. и выдержала множество переизданий на многих языках мира. Ее наибольшая известность относится именно к 60-м годам. Фромм стремился не только осознать — как и почему фашизм нашел такую поддержку в массах, но и как и почему специфические силы человеческой энергии воздействуют на социальные процессы, как он считал, формируют их, определяют специфику их проявления. Говоря о человеке и его психологии, он обращает особое внимание на потребности человека принадлежать к какой-либо общности. Без этой принадлежности его подавляет ощущение собственной ничтожности. «Человек должен иметь возможность отнести себя к какой-то системе, которая направляла бы его жизнь и придавала ей смысл; в противном случае его переполняют сомнения, которые в конечном счете парализуют его способность действовать, а значит, и жить» [203] Фромм Э. Бегство от свободы. М., 1990. С. 28. . Без понимания того, что для среднего человека нет ничего тяжелее, чем чувство непринадлежности к какой-либо общности, что ради принадлежности к какой-либо группе он готов пожертвовать многим, невозможно понять воздействие нацизма на массы. В книге приводятся слова Геббельса: «Быть социалистом, значит подчинить свое „я“ общему „мы“. Социализм — это привнесение личного в жертву общему».

Процесс развития человеческой свободы, согласно Фромму, оказывается двойственным, противоречивым. С одной стороны — это возрастающая свобода, возможность проявления человеческой сущности, укрепление человеческой солидарности, возрастание силы и роли разума, с другой — усиление изоляции человека, его неуверенности, что ведет к возрастанию чувства бессилия и ничтожности отдельного человека, когда свобода начинает ощущаться как бремя, как опасность. В современном обществе возникает такая ситуация, при которой человек все больше ощущает всю двойственность наличия свободы; он не только все более уверен в себе, критичен, но в то же время все более одинок, изолирован, запуган.

Борьба за свободу всегда сконцентрирована, подчеркивает Фромм, на ликвидации старых форм власти и принуждения, но при этом мы не осознаем, что эта борьба порождает новые проблемы. Как он выражается, мы зачарованы ростом свободы от внешних по отношению к нам сил и не видим тех принуждений и страхов, которые возникают как внутренние препоны свободы. Человеку все труднее становится разобраться в происходящем, ибо и экономическая, и политическая ситуации усложняются. К этому надо добавить, что со времени войны чудовищно возросли средства уничтожения человека. Та свобода, которую человек приобрел по сравнению с человеком доиндустриального общества, поставила его перед тяжелым выбором: либо взвалить на себя бремя ответственности, либо избавиться от свободы путем нового подчинения. Бремя свободы Фромм называет негативной свободой, «свободой от». Все это созвучно мыслям Бердяева, высказанным им в те же годы в «Опыте эсхатологической метафизики». Свобода, пишет он, была понята исключительно как право на нее, как притязания людей, в то время как она есть прежде всего обязанность. Свобода есть «не легкость, а трудность, тяжесть должен взять на себя человек».

Обычный средний человек не осознает своего одиночества и изолированности. Подобное осознание слишком страшно. Но от того, что люди этого не осознают, все эти чувства не исчезают. «Если они не в состоянии перейти от свободы негативной к свободе позитивной, они стараются избавиться от свободы вообще. Главные пути, по которым происходит бегство от свободы — это подчинение вождю, как в фашистских странах, и вынужденная конформизация, преобладающая в нашей демократии» [204] Там же. С. 118. . Невыносимое чувство бессилия и одиночества, которое так характерно для множества людей, открывает перед ними два пути. Один — это путь к «позитивной свободе», при которой человек обретает единство с людьми, миром, самим собою, не отрекаясь при этом от собственного «Я». Другой — это откат назад, отказ от свободы, это бегство от невыносимой ситуации, в которой человек не может больше жить, отказ от собственного «Я». Отказ от свободы делает жизнь терпимее, но не дает решения коренных проблем.

Подобное «бегство от свободы» связано со стремлением к подчинению и к господству. Уничтожение собственного «Я» порой представляет собой попытку «превратиться в часть большего и сильнейшего целого, попытка раствориться во внешней силе и стать ее частицей… Индивид целиком отрекается от себя… от собственной свободы, но при этом обретает новую уверенность и новую гордость в своей причастности к той силе, к которой он теперь может себя причислить» [205] Там же. С. 135. .