Гилберт Райл - Понятие сознания

Прежде чем начать обсуждение философского понятия или понятий сознания, полезно рассмотреть некоторые способы употребления слов «сознающий» и «сознание» в обычной жизни вне рамок специальных теорий.

(a) Люди часто используют эти слова. Они говорят, например, «Я осознавал, что мебель переставлена» или «Я осознавал, что он настроен менее приязненно, чем обычно». В таких контекстах слово «осознавал» используется вместо слов вроде «обнаружил», «понимал», «открыл». Они указывают на некоторую достойную упоминания туманность и обусловленную ею неартикулированность постижения. Мебель выглядела как-то не так, чем раньше, однако наблюдатель не мот сказать, в чем состоит различие. Или поведение человека чем-то отличалось от обычного, однако говорящий не мог уточнить, чем именно. Хотя имеются некоторые интересные философские проблемы, связанные с такой туманностью и неартикулированностью, данное использование слова «осознавал» не предполагает существования каких-то особых способностей, методов или путей постижения. В этом смысле слов «сознающий» и «сознавать» то, что мы осознаем, может быть как физическим фактом, так и фактом, касающимся состояния сознания какого-то другого человека.

(b) Люди нередко употребляют слова «осознавал» или «сознавал себя», описывая озабоченность некоторых, особенно молодых, людей тем, что о качествах их характера и интеллекта думают другие. Самоосознание в этом смысле проявляется обычно в застенчивости и неестественности.

(c) Осознающим себя иногда называют в более общем смысле человека, достигнувшего в своем развитии стадии, когда обращают внимание на качества своего характера и интеллекта независимо от того, озабочен ли человек тем, как эти качества оценивают другие или нет. Когда ребенок начинает замечать, что он любит арифметику или скучает по дому меньше, чем большинство его знакомых, то он становится осознающим себя в широком смысле слова.

Самосознание в этом широком значении имеет, разумеется, первостепенное значение для жизни, и понятие о нем важно поэтому для этики. Однако его использование не предполагает никаких особых учений о том, как человек получает или проверяет свое знание о качествах собственного характера или интеллекта или как он сравнивает свои качества с качествами своих знакомых.

Фрейдовские понятия «бессознательного» и «подсознательного» тесно связаны именно с таким использованием слова «сознающий». Ибо когда мы описываем зависть, фобии или сексуальные импульсы как «бессознательные», то по крайней мере частично имеем в виду, что носитель этих качеств не только не признает их силы или их присутствия в самом себе, но каким-то образом не желает их признавать. Он частично уклоняется от задачи понять, что он собою представляет, или систематически искажает такое понимание. Однако эпистемологический вопрос о том, как человек оценивает или ошибается в оценке своих собственных диспозиций не решается и не должен решаться фрейдовским анализом происхождения, диагноза, прогноза и терапии тенденций уклонения или искажения самопонимания.

(d) Совершенно отлично от указанных употреблений слов «сознающий», «сознающий себя» и «бессознательный» такое использование, когда о человеке под общим или местным наркозом говорят, что он перестал чувствовать (сознавать) свою ногу от колена. Тут слово «осознающий» означает «чувствующий», а «бессознательный» — ничего не чувствующий. Мы говорим, что человек перестал сознавать, если он перестал чувствовать шлепки, звуки, уколы или запахи.

(e) Отличается от этого, однако и тесно связано с ним такое словоупотребление, при котором говорят, что человек не осознает какое-то ощущение, если он не обращает на него внимание. Путник, ведущий жаркий спор, может не осознавать боли в натертой ноге. А читатель этих строк, начиная читать данное предложение, возможно, не осознавал мышечные и кожные ощущения в спине, шее или в левом колене. Человек может не осознавать также, что он хмурится, отбивает ритм или бормочет.

«Осознающий» при таком употреблении слова означает «обращающий внимание». Можно сказать, что ощущение едва замечается, даже будучи довольно острым, если внимание человека поглощено чем-то другим. И наоборот, человек может обращать пристальное внимание на самые слабые ощущения. Если, например, он боится аппендицита, то будет чутко сознавать (в этом смысле слова) все ощущения в своем животе, даже не очень заметные. В этом смысле можно также говорить, что человек слабо осознает, сильно осознает или совершенно не осознает какие-то свои переживания, например тревоги или сомнения.

Тот факт, что человек обращает внимание на свои органические ощущениям переживания, не подразумевает, что он не может ошибаться относительно их. Он может заблуждаться относительно их причин или локализации. Он может также заблуждаться относительно того, реальные они или фантомные, как это бывает у ипохондриков. «Обращать внимание» не значит особого способа получать познавательную достоверность.

Философы, особенно со времен Декарта, в своих теориях познания и поведения оперировали понятием осознания, имеющим весьма слабое отношение к вышеописанным его понятиям. Представляя сознание некоей второй театральной сценой, на которой разыгрываются эпизоды, обладающие предполагаемый статусом «ментальных» и потому лишенные статуса «физических», мыслители самых разных направлений считали главным отличительным свойством этих эпизодов то, что, когда они происходили, они осознавались. Состояния и операции сознания являются такими, о которых мы необходимо осведомлены в определенном смысле слова «осведомленный», причем эта осведомленность не может быть неадекватной. То, что сознание делает или испытывает, само предъявляет ему себя, и это считается постоянной отличительной чертой действий и переживаний сознания. Частью определения, что такое «ментальное», как раз является то, что, когда ментальное событие происходит, оно само предъявляет себя сознанию. Если я думаю, надеюсь, вспоминаю, желаю, сожалею, слышу звук или чувствую боль, я обязан ipso facto знать, что я это делаю. Даже если я вижу во сне дракона, то я должен знать о том, что вижу дракона, даже если при этом я часто не знаю, что сплю.

Если некто отрицает существование этого второго театра, то ему непросто объяснить, что имеют в виду, когда описывают разыгрываемые в нем эпизоды как сами себя предъявляющие сознанию. Но некоторые моменты достаточно ясны. Тут не предполагается, что когда, например, я хочу знать решение какой-то головоломки и ipso facto сознаю, что я хочу этого, то я одновременно совершаю два акта внимания, один из которых направлен на головоломку, а другой — на мое желание знать ее решение. Не предполагается и того, если взять в более общем плане, что мой акт желания знать и то, что он сам предъявляет себя моему сознанию, составляют два различных акта или процесса, неразрывно связанных друг с другом. Скорее, если повторить уже использованное сравнение, здесь предполагается, что ментальные процессы фосфоресцируют, как воды тропических морей, которые оказываются видимыми в том свете, который сами же и испускают. Или, употребляя другую аналогию, сознание «прослушивает» свои ментальные процессы подобно тому, как человек может сам услышать произносимые им слова.