Владислав Бугера - Сущность человека

Мы видим, что некоторые члены авторитарно управляемой группы не причастны к собственности ни поодиночке, как это имеет место в системе отношений индивидуального управления, ни вместе с другими членами группы, как в коллективе. Другие члены группы являются собственниками части объектов, — причем те из них, кто не подчинен и не подчиняется друг другу, являются независимыми друг от друга собственниками, отношения между которыми напоминают отношения индивидуального управления. Однако, в отличие от группы с отношениями индивидуального управления, эти собственники в свою очередь являются собственностью — вместе со всеми своими подчиненными и с теми предметами, с которыми работают они и их подчиненные — своих начальников. Наконец, высший, не подчиняющийся уже никому начальник является собственником всех членов группы (разумеется, в том числе и самого себя) и всех предметов, с которыми они работают.

Как видим, при отношениях авторитарной собственности начальники являются собственниками рабочих сил своих подчиненных. Последние являются при этом, как уже было сказано выше, как бы посторонними лицами, так же не имеющими социальной возможности управлять своей рабочей силой, как и любой другой человек, не состоящий в доле с хозяевами отчужденной от них рабочей силы. При отношениях индивидуальной собственности дело обстоит не так: каждый член группы, будучи физическим носителем рабочей силы, является вместе с тем ее стопроцентным собственником, и все остальные члены группы ни в коей мере не причастны к собственности на его рабочую силу. Однако в любой группе людей перемешаны — в тех или иных пропорциях — все три типа отношений собственности (так же, как и все три типа отношений управления); поэтому мы всегда встречаем отношения индивидуальной и авторитарной собственности не отдельно друг от друга, а в разнообразных комбинациях, обусловливающих самые разные степени причастности членов группы к собственности на рабочую силу друг друга. Более того: все три типа отношений собственности (так же, как и все три типа отношений управления) не только комбинируются, но и переходят, превращаются друг в друга в каждой группе людей — а это значит, что отношения индивидуальной и авторитарной собственности могут оборачиваться друг другом. На таком взаимопревращении основана вся система капиталистических производственных отношений: независимые друг от друга люди, между которыми преобладают отношения индивидуальной собственности по поводу их рабочих сил, встречаются на рынке рабочей силы, одни из них продают свою рабочую силу другим на определенный срок — и вот перед нами отношения авторитарной собственности между начальниками, владеющими чужой рабочей силой, и подчиненными, отчужденными от своей рабочей силы. Заканчивается срок контракта, наемный работник уходит от своего хозяина — и вновь отношения авторитарной собственности по поводу рабочей силы этого работника, только что преобладавшие между ними, сменяются отношениями индивидуальной собственности.

Именно потому, что отношения индивидуальной и авторитарной собственности превращаются друг в друга, их важно не путать. Но именно такую путаницу вносят понятия «частная собственность», «групповая собственность» и т. П. Термин «частная собственность» перекликается с термином «индивидуальная собственность» (частное лицо, индивид, личность — есть ведь и такой термин, как «личная собственность» — это что-то из одной оперы…); и когда о верховных начальниках двух независимых друг от друга авторитарных групп говорят, что они «частные собственники», стремясь указать этим на тот факт, что каждый из них не причастен к собственности на рабочие силы и средства производства, принадлежащие другому, — то в таком случае понятия «частная собственность» и «индивидуальная собственность» используются как синонимы. Но в таком случае «частная собственность» никак не может быть синонимом «авторитарной собственности»! — Между тем отношения собственности между хозяином чужой рабочей силы и подчиненным ему работником, отчужденным от своей рабочей силы, тоже обычно характеризуются как «отношения частной собственности». Благодаря этому понятие «частная собственность» утрачивает научную ценность ; выражение «частная собственность» становится никуда не годным как научный термин.

В этом нетрудно убедиться на практике. Давайте поглядим на тех, кого юристы и экономисты обычно называют «частными собственниками» — и, объединяя в эту рубрику, противопоставляют государству как собственнику. «Частным собственником» называют и мелкого ремесленника, кустаря-одиночку, который не покупает чужую рабочую силу, и верховного собственника огромной промышленной или финансовой корпорации. Последняя представляет собой авторитарно управляемую группу, внутри которой преобладают отношения авторитарной собственности — точно такие же, как и внутри государственного аппарата (в т. Ч. И той его части, которая управляет госсектором экономики). Таким образом, и «частная» капиталистическая монополия, и современное буржуазное государство — это просто две капиталистические монополии; и те, кто стоит на верхушке иерархической пирамиды в обеих этих авторитарно управляемых группах — с одной стороны, держатели контрольного пакета акций и топ-менеджеры «частной монополии», с другой стороны, высшие чиновники госаппарата — гораздо больше сходны, по своему положению в системе отношений собственности на производительные силы, друг с другом, чем с кустарем-одиночкой. А это значит, что понятия «частная собственность» и «частный собственник», употребляемые так, как это общепринято сегодня, объединяют в одну рубрику разнородные экономические явления и раскидывают по разным рубрикам явления однородные — и тем самым не помогают, а напротив, очень сильно мешают познанию сущности этих явлений.

Для того, чтобы придать выражениям «частная собственность», «отношения частной собственности», «частный собственник» (а также «личная собственность», «отношения личной собственности», «личный собственник») научный смысл, надо сузить их значение — и сделать их просто синонимами терминов «индивидуальная собственность», «отношения индивидуальной собственности», «индивидуальный собственник» в том значении, которое мы выше придали этим терминам . В результате получится, что два не подчиняющихся друг другу капиталиста — это частные собственники по отношению друг к другу , зато по отношению к своему наемному работнику каждый из таких капиталистов — вовсе не частный, но авторитарный собственник. При этом совершенно не важно, называется ли принадлежащая одному из капиталистов фирма «государством» или нет, является ли этот капиталист одним из высших государственных чиновников или нет; в любом случае эти два капиталиста по своему месту в системе отношений собственности будут гораздо больше похожи друг на друга, чем каждый из них — на мелкого ремесленника, владеющего только своей рабочей силой и ни в какой мере не являющегося ничьим авторитарным собственником.