Джулиан Баджини - Свинья, которая хотела, чтоб её съели

Существует ли в природе что-нибудь настолько очевидное, в чем нельзя усомниться? Может быть, наша жизнь является всего лишь сном, а окружающий нас мир есть лишь плод нашего воображения? Какими бы странными ни были подобные заявления, само их существование указывает на то, что реальность физического мира все же можно поставить под сомнение.

Но существуют и другие идеи, которые кажутся настолько ясными и очевидными, что просто обязаны быть правдой. К примеру, два плюс два все равно равняется четырем, независимо от того, спите ли вы или бодрствуете. В треугольнике должно быть три стороны, независимо от того, есть ли в реальном или воображаемом мире треугольники или их там нет.

А что если Бог или какой-либо могущественный, злобный демон дурачит вас? Может ли какой-то злой дух одурачить вас настолько, что вы поверите явной лжи? Разве мы не видели, как гипнотизеры заставляют людей считать до десяти так, что те пропускают при этом число семь? А как насчет человека, который во сне слышит четыре удара городских башенных часов и думает про себя: «Как странно. Часы пробили час четыре раза!»

Если существование злого демона можно считать возможным, то существует ли нечто, в чем нельзя усомниться?

Источник: Первое размышление из книги Рене Декарта « Размышления » («Метафизические размышления о первой философии») (1641).

У философов есть привычка брать какой-либо общеизвестный факт, а затем приводить доводы, ставящие этот факт под сомнение. Законы природы, физический мир, Бог, добро, иной интеллект, справедливость, время — философы нашли причины усомниться во всем этом.

Для того чтобы выдвигать такие глубоко скептические аргументы, философ должен использовать то единственное, в чем он не может усомниться: свою собственную способность к логическому (рациональному) мышлению. Так, к примеру, реальность времени можно поставить под сомнение, потому что в традиционном представлении о времени имеются некоторые противоречия. Эти противоречия заключают в себе нарушение основных принципов логики, таких как невозможность одновременного существования и несуществования. Именно способность признавать логические противоречия позволяет философу оправдывать и подтверждать свои сомнения.

Но если мы находимся под влиянием могущественного демона лжи, о возможном существовании которого в семнадцатом веке впервые высказался французский философ Рене Декарт, тогда, считая эти основные принципы логики верными, мы, возможно, заблуждаемся. Нам может казаться, что эти принципы явны и очевидны, но человеку, находящемуся под гипнозом, может казаться, что после цифры шесть явно и очевидно следует цифра восемь. Спящему человеку может казаться явным и очевидным то, что часы четырежды пробили один час, хотя мы все знаем, что на самом деле часы пробили четыре часа всего один раз.

Мысль о демоне заблуждения может показаться немного экстравагантной, но подобное же сомнение можно представить и с помощью других средств. Что, если мы просто сумасшедшие и наше сумасшествие ослепляет нас настолько, что мы не осознаем того, что другие воспринимают мир не так, как мы. А еще можно предположить, что сознание всех людей наделено изначально ошибочными принципами логики. Вероятно, принимая за «очевидную правду» какие-то ложные постулаты, мы таким образом лучше приспосабливаемся к выживанию. Не исключено, что демон заблуждения встроен в нашу ДНК

Гениальность этого мысленного эксперимента состоит в том, что для оценки его правдоподобности мы должны довериться единственной вещи, которая ставится под сомнение этим экспериментом: нашей способности к логическому мышлению. Нам приходится оценивать свою способность к здравым рассуждениям, рассуждая так здраво, как только можно.

Поэтому мы не в состоянии отделить себя от своей способности мыслить, которую мы призваны оценивать с какой-то нейтральной позиции. Это все равно что при взвешивании чего-либо использовать подозрительные весы.

Возможно, такова плата за этот мысленный эксперимент: для того чтобы о чем-то серьезно помыслить, нашу способность мыслить нужно посчитать первичной. Мы можем усомниться в логичности какого-либо фрагмента размышлений, упорно о нем размышляя. Но мы не в состоянии усомниться в том, ошибочна или нет наша способность к логическому мышлению. В лучшем случае можно сказать, что она служит нам достаточно хорошо. Является ли это веским основанием, для того чтобы подтвердить или опровергнув способность к логическому мышлению?

Смотрите также

19. Лопанье мыльных пузырей

28. Кошмарная история

51. Жизнь в бочонке

98. Аппарат виртуальных ощущений

Стелиос может путешествовать только на телетранспортере. Раньше на полет с Земли до Марса уходили месяцы. Летать приходилось в тесном и далеко не безопасном космическом корабле. Компания «Телетранспортный экспресс Стелиоса» изменила эту ситуацию. Теперь такой полет продолжается всего несколько минут и проходит абсолютно безопасно.

Тем не менее в настоящий момент компания судится с одним недовольным клиентом, обвиняющим ее в том, что она фактически убила его. Аргумент этого клиента прост: работа телетранспортера заключается в том, чтобы сканировать мозг и тело человека, клетка за клеткой, разрушая их, отправляя сканированную информацию на Марс и там восстанавливая человека. Несмотря на то что человек, оказавшийся на Марсе, выглядит, мыслит и ощущает себя точно так же, как и тот человек, которого усыпили и переместили в космосе, истец считает, что на самом деле в телетранспортере человека убивают и заменяют клоном.

Для Стелиоса такое утверждение звучит абсурдно. В конце концов, он сам путешествовал на телетранспортере десятки раз и сейчас не чувствует себя умершим. Как вообще истец может всерьез утверждать, что его убили, если он явно в состоянии довести дело до суда?

И все же, когда Стелиос в очередной раз вошел в кабину телетранспортера и приготовился нажатием кнопки начать свое сканирование, он на секунду задумался над тем, а не собирается ли он и в самом деле совершить самоубийство…

Источник: Глава 10 книги Дерека Парфита «Доводы и люди» (Оксфорд Юниверсити Пресс, 1984).

От чего зависит наше непрерывное существование? В нормальных условиях мы бы сказали «непрерывное функционирование нашего тела». Поскольку в данном случае ни одна часть тела не заменяется явно чем-то синтетическим, возможно, это не совсем верно. Может быть, мы продолжаем существовать ровно столько, сколько существует наше сознание? День, в который человек пробуждается, не осознавая себя, свои мысли, планы и состояния, является днем его смерти.