Лолита Макеева - Философия Х.Патнэма

Итак, мы рассмотрели период в творчестве Патнэма, когда он стоял на позициях научного реализма. Он трактовал реализм в это время как признание объективного и независимого существования референтов научных терминов и главную свою задачу видел в том, чтобы показать совместимость реалистической позиции и факта развития научного знания, в ходе которого пересматриваются многие научные истины, меняются парадигмы, отбрасываются считающиеся ранее истинными теории. Научный реализм Патнэма имел в своей основе сильные эссенциалистские допущения и опирался на результаты его семантических исследований, в первую очередь исследований по проблеме референции для терминов естественных видов. Однако в ходе этих изысканий Патнэм приходит к осознанию того, что для реализма первостепенное значение имеет вопрос о связи между языком и реальностью, вопрос о соответствии элементов языка различным аспектам мира. Так проблема истины становится центральной в его философских размышлениях, а реализм превращается из "само собой разумеющейся" позиции в эмпирическую гипотезу. Вначале, связывая реализм с принятием корреспондетной теории истины, Патнэм полагал, что раскрыть природу отношения соответствия между языком и реальностью сможет каузальная теория референции, однако дальнейшие исследования в этом направлении столкнули его с такими трудностями, которые подвели его к необходимости пересмотреть свою эпистемологическую позицию и которые заставили его иначе взглянуть на проблему реализма.

В заключение нам хотелось бы очень кратко охарактеризовать отношение к проблеме истины, которое сложилось в аналитической философии к середине 70-х годов и которое, безусловно, оказало влияние на направление последующих исследований Патнэма и на предложенные им решения.

С одной стороны, этот период в западной философии науки отмечен отказом многих ведущих философов от понимания истины как соответствия реальности. За этим отказом стоит определенное изменение в предмете исследования, обусловленное "переходом философии науки от общефилософских рассуждений об истине и ее критерии к анализу условий истинности отдельных научных утверждений и теорий" [79]. На таком "атомарном" уровне исследования оказалось очень сложной задачей сохранить идею соответствия наших представлений реальным вещам и явлениям. Во-первых, сопоставление научных теорий с реальностью имеет очень сложный и опосредованный характер, поскольку можно сопоставлять только эмпирические следствия теории, а в этой ситуации становится непонятным, о каком "соответствии" можно говорить. Во-вторых, сопоставление можно проводить только с научными фактами, результатами экспериментов и наблюдений и т.д., но учитывая "теоретическую нагруженность" последних, вызывает сомнение то обстоятельство, что соответствие теории фактам является свидетельством ее истинности. Указанные трудности побудили многих философов науки отбросить корреспондентную теорию истины и, более того, привели к выводу, что "понятие истины для методологии науки оказывается совершенно излишним и может быть устранено из методологического анализа науки" [80].

Однако в другой области, а именно – в философии языка, понятие истины в этот период, наоборот, приобретает первостепенное значение. Этому прежде всего способствовали исследования известного американского философа-аналитика и логика Дональда Дэвидсона, который положил понятие истины в основу своей теории значения. По существу, Дэвидсон возрождает и детально разрабатывает теорию, согласно которой значение предложения определяется условиями его истинности. Хотя теория значения Дэвидсона представляет собой важное событие в современной философии языка, однако, с точки зрения влияния на взгляды Патнэма, более актуальной является критика этой теории другим известным философом наших дней Майклом Даммитом. Определив трактовку значения в терминах условий истинности как реалистическую позицию, Даммит показал, что эта позиция дает неадекватную картину функционирования языка. Во-первых, мы часто понимаем предложения, не будучи способными установить условия их истинности. Более того, в языке существует огромное количество предложений, условия истинности которых никогда не будут нам известны, поскольку они недосягаемы для наших познавательных способностей (например, многие утверждения о прошлом и будущем, контрфактические высказывания, универсальные обобщения и т.д.). Однако, принимая принцип двузначности, согласно которому каждое предложение является или истинным, или ложным, реалист вынужден приписать себе обладание истиной, которая выходит за пределы нашего знания о мире и которую могло бы иметь только существо со сверхчеловеческими способностями. Квалифицируя свою собственную позицию как "антиреализм", Даммит предлагает верификационную семантику, в которой значение истинности приписывается только тем предложениям, которые могут быть верифицированы (или подтверждены). Главный итог рассуждений Даммита об истине можно сформулировать так: нет объективной истины, независимой от того, что нам известно о мире.

К середине 70-х годов Патнэм в ходе исследования природы референции и отношения соответствия между языком и реальностью оказался перед лицом целого ряда проблем, для которых он не нашел удовлетворительного решения в рамках научного реализма. Выход из этой ситуации был найден им совершенно в духе времени: Патнэм увязал неразрешимость выявленных им трудностей с определенной гносеологической позицией, которую он квалифицировал как "метафизический реализм" и в основе которой лежит корреспондентная теория истины. Этот шаг Патнэма совпал с происходящим в это время в аналитической философии мощным наступлением на понимание истины как соответствия реальности под девизом "когерентности". Взамен "догматичного" и повинного в создании неразрешимых философских проблем метафизического реализма Патнэм, стремясь остаться на "реалистической платформе", предложил новую концепцию истины, которую он назвал "внутренним реализмом".

На этот кардинальный пересмотр Патнэмом своей гносеологической позиции оказали непосредственное влияние идеи М.Даммита и Н.Гудмена. О философской позиции первого речь шла в конце предыдущей главы. Что касается Гудмена, то для целей нашего рассмотрения представляет интерес прежде всего его вывод о многообразии правильных версий описания мира (предоставляемых не только наукой, но и обыденным сознанием и разными видами искусства) и о невозможности сравнения описаний мира с реальностью, как она есть вне какого-либо описания. Согласно Гудмену, мы можем сравнивать только разные версии друг с другом и при отборе правильной среди них, мы пользуемся такими критериями, как когерентность описания, дедуктивная и индуктивная правильность, простота, сфера действия и т.д. Важно отметить, что в концепциях Даммита и Гудмена истина как соответствие действительности исчезает и вместо нее вводятся такие понятия как "когерентность", "правильность подгонки", "рациональная утверждаемость" и т.д.