Лолита Макеева - Философия Х.Патнэма

Если же говорить о главных "идейных предшественниках" Патнэма, то здесь прежде всего следует упомянуть Канта и Витгенштейна, поскольку именно Канту Патнэм приписывает заслугу быть родоначальником той "философской перспективы", в рамках которой он формулирует свой "внутренний реализм", а в трудах Витгенштейна, особенно в его "Философских исследованиях", Патнэм черпает идеи для многих своих аргументов.

Свое первое различие между метафизическим и внутренним реализмом Патнэм вводит в статье "Реализм и Разум" (“Realism and Reason”, 1976). Дальнейшую разработку эта идея получает в его докладе "Модели и реальность" (“Model and Reality”, 1977), сделанном на заседании Ассоциации по символической логике в Вашингтоне. Но если упомянутые работы содержали лишь отдельные положения новой концепции истины, то в книге "Разум, истина и история" (“Reason, Truth and History”, 1981) Патнэм дает уже полное изложение этой концепции и разворачивает "массированное" наступление на метафизический реализм. Следует отметить, что новый этап в творчестве Патнэма характеризуется перенесением акцента с логико-семантической проблематики на гносеологическую. Если на первом этапе Патнэм основное внимание уделял анализу проблемы референции, то теперь в центре его внимания стоят гносеологические проблемы, а исследования по проблеме референции отступают на второй план, хотя и продолжают выполнять важную роль в обосновании новой гносеологической позиции.

Формулируя свою новую гносеологическую позицию, Патнэм видит основную задачу в том, чтобы разрушить дихотомию, которая, по его мнению, как "оковы" сдерживает мышление философов и обычных людей. Эта дихотомия выражается в противопоставлении объективного и субъективного представления об истине. Согласно Патнэму, объективное представление связано с пониманием истины как соответствия независимой от сознания реальности, в то время как субъективное – предполагает, что "все схемы мысли и все точки зрения безнадежно субъективны" [81]. В противовес указанной дихотомии Патнэм стремится сформулировать такую концепцию истины, которая соединяла бы в себе объективные и субъективные компоненты. Свою концепцию он называет внутренним реализмом (или интернализмом). Согласно Патнэму, концепция внутреннего реализма является выражением определенного философского видения взаимоотношения между миром и языком или выражением определенной "философской перспективы", которую он называет интерналистской и которой противопоставляет экстерналистскую перспективу [82]. По его мнению, экстерналистская перспектива лежит в основе объективистского понимания истины, которое он называет метафизическим реализмом. Хотя Патнэм употребляет термины "метафизический реализм" и "корреспондентная теория истины" как синонимы, на наш взгляд, более точным определением метафизического реализма (в понимании Патнэма) было бы описание его как совокупности философских допущений, которые с необходимостью дополняют понимание истины как соответствия реальности. Рассмотрим более подробно, что же представляют собой эти экстерналистская и интерналистская перспективы.

В реконструкции Патнэма метафизический реализм сводится к следующей совокупности положений.

1. Признание независимой от сознания реальности. Согласно Патнэму, метафизический реализм предполагает, что "мир состоит из некоторой фиксированной совокупности независимых от сознания объектов" [83].

2. Объективное понимание истины. По мнению Патнэма, метафизический реалист считает, что истина – это "некоторый вид отношения соответствия между словами и знаками мыслей, с одной стороны, и внешними предметами и множествами предметов, с другой стороны" [84].

3. Независимость истины от позиции "наблюдателя". Согласно Патнэму, такое понимание истины предполагает взгляд на мир с точки зрения Бога (находящегося вне мира и способного сравнивать объекты мира и мысли человека), или, иначе говоря, метафизический реализм считает истину независимой от наблюдателя.

4. Единственность истинного описания. Метафизический реализм, согласно Патнэму, связан с признанием возможности только одной истинной картины мира или, иначе говоря, только одного описания мира, каков он есть на самом деле.

Для того, чтобы предупредить возражение, что не все философы, придерживающиеся корреспондентной теории истины, признавали существование независимых от сознания вещей, что некоторые из них понимали истину как соответствие данным опыта, Патнэм отмечает, что такая трактовка истины предполагает наличие в человеческом опыте таких компонентов, которые ни в коей мере не оформлены понятиями или языковыми средствами, то есть таких компонентов, которые "допускают только одно описание, независимое от всех концептуальных средств" [85]. А поскольку в философии и психологии убедительно показано, что в нашем опыте нет ничего, что не было бы "осквернено" концептуализацией, то Патнэм совершенно справедливо полагает, что точку зрения такого "наивного" эмпиризма можно не учитывать при философской экспликации корреспондентной теории истины. Описав таким образом метафизический реализм, Патнэм отмечает, что "… невозможно найти ни одного философа до Канта, который не был бы метафизическим реалистом" [86]; разногласия между философами касались вопроса о природе реально существующего, а не понимания истины. Создание наиболее древнего варианта корреспондентной теории истины [87]Патнэм приписывает Аристотелю и называет этот вариант теорией референции через подобие (similitude theory of reference). Согласно теории референции через подобие, отношение между ментальными репрезентациями (фантазмами в терминологии Аристотеля) и внешними объектами, на которые указывают фантазмы, в буквальном смысле является отношением подобия. Согласно Патнэму, Аристотель понимал это подобие как наличие общей формы у фантазма и внешнего объекта.

Описывая дальнейшую историю корреспондентной теории истины, Патнэм отмечает, что в ХVII веке Локк и Декарт подвергли критике теорию подобия в отношении так называемых "вторичных качеств" (под которыми понимаются цвет, вкус и т.д.), сохранив ее для "первичных качеств" (таких, как форма, движение и расположение). Однако уже Беркли обнаружил очень неприятное следствие теории референции через подобие: из нее вытекало, что не существует ничего кроме ментальных сущностей ("душ и их идей"). Этот вывод Беркли сделал на том основании, что выдвинутый Локком аргумент против вторичных качеств, верен и для первичных качеств. Согласно Беркли, достаточно спросить, имеет ли мой образ стола ту же самую длину, что и сам стол, чтобы понять всю абсурдность вопроса. Отсюда вытекало, что ничто не может быть подобным ощущениям или образам, кроме других ощущений или образов. Этот вывод, отмечает Патнэм, поставил философов, которые не захотели последовать за Беркли в субъективный идеализм, перед необходимостью предложить другое понимание истины. Согласно Патнэму, выполнение этой задачи выпало на долю Канта, который первым сформулировал концепцию истины, опирающуюся на интерналистскую перспективу.