Сергей Булгаков - Купина неопалимая

мысль вообще характерна для Ветхого Завета, где храм Божий обычно называется «храм Имени Господа» (см., напр., 3 Цар. 8).

221

от Девы Марии, и новозаветным, бого­человеческим Именем Иеговы является сладчайшее Имя Иисус (и не в этом ли причина, что перед пришествием Христа утрачи­вается, забывается чтение Имени Иеговы?).

Явление Божие Моисею на горе Хорив полагает начало но­вой эпохе богопочитания, которое продолжается до Иоанна Предтечи, приуготовительно-воспитательной и подзаконной; она открывается видением Богоматери в Купине, а Ее явлением в мире и совершающимся чрез него боговоплощением заканчива­ется и исчерпывается. Это исключительное ведение тайны боговоплощения Моисеем получает свое подтверждение (помимо прямого пророчества его о Пророке: Втор. 18,15-19) в том, что Моисей вместе с Илиею являются около самого Господа на горе Преображения, причем обнаруживается особое проникновение их в тайну искупления: «явившись во славе, они говорили об исходе Его, Который Ему надлежало совершить в Иерусалиме» (Лк. 9,31).

Рядом с Моисеем здесь находится и пророк Илия, как прозор­ливец тайны искупления. Здесь неизбежно приводится на мысль то богоявление, которого удостоился этот великий ревнитель ис­тинного богопочитания в дни великих испытаний для веры. «И ему сказал (Господь): выйди и стань на горе пред лицем Господ­ним. И вот, Господь пройдет, и большой и сильный ветер, разди­рающий горы и сокрушающий скалы пред Господом, но не в ве­тре Господь. После ветра землетрясение, но не в землетрясении Господь. После землетрясения

222

огонь, но не в огне Господь. После огня веяние тихого ветра (в дыхании хлада тонка)». Таинственный смысл этого богоявления раскрывается чрез сопоставление с бо­гоявлением Моисею, вместе с которым Илия присутствовал на го­ре Фавор, как таинник искупления и богоявления. Явление Бога в явлениях природы — не в грозных и потрясающих, что, казалось бы, более соответствовало пламенной ревности Илии и всему его служению, но в кротких и ласкающих — соответствует богоснисхождению, уничижению Господа в Его воплощении. И самое вея­ние тихого ветра при таком понимании получает то же значение, что и облако для Моисея, относится и к Богоматери, как живому посредству между Богом и человеками, носящей невместимого Бога. Такое толкование находит для себя главную опору именно в том месте, которое дано Илии вместе с Моисеем на горе Преоб­ражения (а также и в том указании Господа, что Предтеча, все слу­жение которого связано с пришествием Спасителя на землю, при­ходит в духе и силе Илииной, есть Илия, которому должно прийти: Мф. 11,14, 17,11 - 12, Мк. 9,12, Лк. 1 - 17).

Пророк Исаия, которому было второе явление Славы Божи­ей, есть ветхозаветный евангелист, пророчествовавший о боговоплощении, и он имел пророческое ведение и о Богоматери. Ему, единственному из пророков, принадлежит прямое пророчество о рождении Эммануила от Девы (Ис. 7).

Образ Ее Церковь видит также в «облаце легце», на котором Господь грядет в Египет (Ис. 19,1). Он же содержится и в видении Славы Божьей, к кото-

223

рому обратимся: гл. 6,1 — 7. «В год смерти царя Осии видел я Господа Adonai, сидящего на престоле высоком и превознесенном и края риз его (в переводе LXX: и Слава Его; в слав, пер.: исполнь дом Славы Его) наполняли весь храм» (6,1). Это разночтение перевода LXX от масоретского текста является определяющим. «Бога никто же виде нигде же», и, если говорится, что Исаия «видел Бога», то это очевидно относится к видению не Самого Бога, но Славы Его, как это и сказано прямо у Евангели­ста Иоанна: «Исаия... видел Славу Его... τήν6όξαν αύτού и говорил о Нем» (10. 12,41); по апостолу же Павлу он слышал Св. Духа (Деян. 28,25). Из сопоставления указаний этих следует, что в виде­нии Славы было дано Исаии тройственное откровение Отца, Сы­на и Духа Св., всей Св. Троицы, как это же явствует и из троекратного взывания серафимов: «свят, свят, свят Господь Са­ваоф, вся земля полна Славы Его!» (6,3). (Это же указуется в упо­треблении местоимений: «кого Мне послать? и кто пойдет для Нас?» 6,8). Это видение Славы, в сравнении с Моисеевым, отли­чается тем, что в нем гораздо явственнее проступает откровение о троичности. При этом здесь явление Славы, обращенное как к бо­жественному миру, так и к тварному, относится не только к Славе Божией, но и к Славе мира, к Богоматери. Церковь, в частности, истолковывает клещи с горящим углем, в руках серафима, как об­раз Богоматери, приемлющей огнь Божества *).

*) Октоих, гл. 7, кан. Никол. Чудотв. п. 3, Богородичен, гл. 2-го кан. Бог. п. ирм.; кан. Срет. 5 п., тропарь 3:2.

224

Но по основному смыслу видение Богоматери есть тот пре­стол высокий и превознесенный, на котором восседает Христос *). Она есть славнейшая без сравнения Серафим, которые, закрывая лица и ноги крылами своими, летая вокруг престола, взывают ко Св. Троице: «свят, свят, свят Господь Саваоф», но уже в отноше­нии к Богоматери: «вся земля полна Славы Твоей». Ибо Она и есть та земля, которая есть вместилище Славы Божией, испол­ненная Слава мира. Таков богородичный смысл видения Исаии.

Теперь нам надлежит перейти к третьему и последнему вет­хозаветному видению Славы, наиболее таинственному, именно пророка Иезекииля. Пророку было ведомо откровение о Богома­тери, прежде всего в образе врат затворенных, восточных, чрез ко­торые никто не пройдет, кроме Господа (Иезек, 44, 1-4). Церковь, избирая этот отрывок для богородичной паремии, тем самым ис­толковывает это видение в применении к Богоматери. Да и вся вторая часть книги пророка Иезекииля (гл. 40-48), относящаяся к устройству храма и жертв, таинственно относится и к Богоматери, прообразуемой храмом и скинией.

Но Слава Божия есть особое откровение, данное прор. Иезе­киилю и его из всех пророков выделяющее. Чрез видение Славы Иезекииль призывается к

*) «Престол Тя Божия Слова прославляем, Богородице, на нем же яко человек Бог седе явися, и бысть Херувимов превышшая» (Окт. гл. 2, кан. Богор. п. 5. Ср. Окт. гл. 6, кан. Иоанну Предт. п. 3, Богор., 2 гл. св. Никол., п. 6 Богор.).

225

пророческому служению (гл. 1 -2), и оно его сопровождает на всем пути его. Сам Иезекииль нигде не дает определения Славы, он говорит о ней в массивных религиозных образах, как о явлении, совершающемся в определенном месте и времени, передвигающемся, приходящем и уходящем (гл. 3,12­13,23, 8,4,9,3; 10,4; 12,22; 11,22-3,43,2-5). Явление Славы не свя­зано уже с храмом, как было при Моисее и Соломоне (Исх. 16:10; 3 Цар. 8,11; 2 Парал. 5,14). Оно отличается и от существа Божия, «Лица Божия», ибо говорится о нем: «таково было видение подо­бия Славы Господней» (Иез. 2,1), и она не отожествляется с Са­мим Господом, глаголющим пророку (2,1-3), хотя откровение Божие и связано с этим явлением.

В нашу задачу не входит подробное изъяснение таинствен­ного видения «колесницы» Иезекиилевой (гл. I), которое едва ли и поддается истолкованию во всех своих чертах в пределах ны­нешнего века. Но тем важнее отметить некоторые его черты. Из средины огня видимо было «подобие четырех животных», и «об­лик их был как у человека» (1,5), «Подобие лиц их — лице чело­века и лице льва с правой стороны у всех четырех, а с левой стороны — лице тельца у всех четырех, лице орла у всех четырех» (1,10). (Это же видение повторяется и в Апокалипсисе: 4,7.) Жи­вотные эти соответствуют символам четырех Евангелистов, кото­рые изображают Человека Христа как человека, тельца, льва и орла. Человек соединяет в себе силу и мудрость и кротость живот­ного мира, ибо он есть космическое существо, микрокосм. Эти таинственные символы Четве-