Георг Ферштайн - Энциклопедия йоги

Память — источник механически появляющихся обрывков мыслей или воображения, которые так досаждают начинающим, отключается в последнюю очередь. Она оказывается все еще деятельной в низших экстатических состояниях, где через нее порождаются представления ( пратьяя ) о природе спонтанных прозрений, и полностью она преодолевается лишь в высшем типе экстатического познания, которое известно как асампраджнята-самадхи. В этом возвышенном состоянии временного отождествления с Я искореняются подсознательные побудители (санскара), ответственные за овеществление, экстериоризацию сознания. Память, можно сказать, имеет две составляющие — грубую, которая успешно отключается посредством созерцания, и тонкую, которая нейтрализуется через некогнитивный экстаз.

Процесс ограничения (ниродха) состоит из трех основных ступеней:

1 . Вритти-ниродха, прекращение деятельности пяти категорий грубой умственной деятельности при указанной выше медитации.

2. Пратьяя-ниродха, удаление представлений (пратьяя) при различных видах когнитивного экстаза (сампраджнята-самадхи ). Следовательно, йогины должны выйти за пределы равно как спонтанно возникающих представлений или мыслей ( витарка) в экстатическом состоянии савитарка-самапатти, описанном в следующем разделе, так и чувства блаженства (ананда) в экстатическом состоянии ананда-самапатти, тоже представленном ниже.

3. Санскара-ниродха, ограничение подсознательных побудителей при некогнитивном экстазе (асампраджнята-самадхи). В этом возвышенном состоянии йогины отключают саму глубокую память, чьи следы впечатлений (васана) постоянно порождают новую психоментальную деятельность.

Экстаз

Тем же самым образом, как и концентрация, которая в случае достаточной сосредоточенности ведет к созерцательному углублению, экстатическое состояние ( самадхи) возникает, когда все «завихрения» или «блуждания» (вритти) обычного бодрствующего сознания полностью прекращаются посредством практики медитации. Так что концентрация, медитация и экстаз являются ступенями непрерывного процесса ментального демонтажа, или единения. Когда процесс разворачивается в отношении к одному и тому же интериоризированному объекту у Патанджали он именуется «сдерживанием» (санъяма).

Экстатическое состояние — кульминация длительного и трудного процесса умственной дисциплины — столь же трудно постижимо, как и решающе в должной оценке йоги. Его часто толкуют как самогипнотический транс, приступ бессознательного состояния или даже искусственно вызываемое шизофреническое состояние. Но все эти ярлыки не соответствуют действительности. Редко понима

ют как раз то, что, во-первых, самадхи включает огромное множество состояний, и, во-вторых, — те, что действительно испытали это объединяющее состояние в его различных формах, единодушно утверждают, что одной из его отличительных черт является умственная ясность. Но психологи по йоге хорошо знакомы с псевдоэкстатическими состояниями, которые по праву можно назвать приступами бессознательного состояния ( джадья) [365].

Истинное самадхи, однако, всегда сопровождается сверхбодрствованием — как раз то, что, например, не сумел понять К. Г. Юнг, и его ошибочные взгляды все еще подхватывают другие [366]. Даже если кто-то считает нецелесообразным или нежелательным развитие различных состояний самадхи, ему пришлось бы признать, что все они являются этапами на пути, ведущими не к умалению сознания или человеческого бытия, но к более величественной реальности и благу. Основное значение индийской психотехники для нашей эпохи заключается именно в собранных ею свидетельствах о существовании некоего состояния бытия — то есть состояния Я-личности, или трансцендентного Сущего-Сознания, — которое едва ли знакомо нашему западному духовному наследию и в котором современная наука несведуща.

По этой причине мы должны быть осторожны в своих окончательных оценках по поводу йогических состояний, идей и практик, покуда не проверим их с той непредвзятостью, которой так хвалится сама наука. Как предостерегает Мирче Элиаде, всемирно признанный авторитет в области истории религий, в своей новаторской работе по йоге:

Отрицание реальности йогического опыта, или критика некоторых его аспектов, недопустимы от человека, который не обладает прямым знанием ее практики, поскольку сами йогические состояния выходят за пределы того состояния, что охватывает нас, когда мы их критикуем [367].

Хотя можно дать формальное определение самадхи, но никакие описания не в состоянии полностью отразить природу столь необычайного состояния, для которого в нашей повседневной жизни не найти какой бы то ни было отправной точки. Наиболее важная его черта, несомненно — переживание полного уничтожения граней между субъектом и объектом: сознание йогина приобретает природу созерцаемого объекта. Такое отождествление сопровождается совершенным бодрствованием, испытанием блаженства, или чувства чистого существования, в зависимости от уровня экстатического единения.

В своей Йога-сутре Патанджали разработал феноменологию состояний самадхи, которая выкристаллизовывалась на протяжении тысячелетнего йогического опыта. Он различает два основных рода самадхи , а именно, когнитивный экстаз ( сампраджнята-самадхи ) и некогнитивный экстаз (асампраджнята-самадхи), которые соответствуют ведантскому разграничению между образным экстазом (савика льпа -самадхи) [368] и внеобразным экстазом (нирвикальпа-самадхи) [369].

Если некогнитивный экстаз единственен в своем роде, когнитивный экстаз обладает различными формами, которые еще имеют специальное обозначение «совпадение» (самапатти) ввиду слияния субъекта и объекта. Простейшей формой здесь является витарка-самапатти, которая оказывается экстатическим единением в отношении грубого (стхула) плана объекта. Например, если предмет созерцания некое божество — скажем, синий облик четырехрукого Кришны, — погружающийся в самадхи йогин становится одним целым с образом Кришны. Этот образ ярко переживается как настоящая реальность, так что йогин ощущает себя темнокожим Кришной. Само переживание единения насыщено всевозможными спонтанными (недискурсивными) мыслями, но в отличие от медитации, они не мешают его экстатическому наслаждению. После прекращения всякого мышления (витарка) йогин погружается в недискурсивный экстаз (нирвитарка).