Георг Ферштайн - Энциклопедия йоги

Но то же самое справедливо и для Шакти, как подчеркивается в буддийских Тантрах, которые скорее наделяют деятельным началом мужское, а не женское начало. В индуистской тантре Шива предстает исходным Состоянием в своей абсолютной ипостаси, как чистое Сознание или Свел -. Шакти предстает той же самой Реальностью в ее деятельном аспекте, извечном «холодвижении», если воспользоваться квантово-механическим определением Дэвида Бома. Шакти — это преимущественно Жизненная Сила, побуждающая сила, не подвластная никаким переменам и изменениям. Она является всеобщей Энергией Сознания. Таким образом, тантрическая метафизика воспринимает существование как двусторонний процесс. Творение — это просто воздействие преобладания женского начала, или Шакти, тогда как выход в запредельное связан с преобладанием мужского начала, или Шивы.

Тантрическая

противообрядческая

школа

Тантра оказывается слишком сложным явлением, чтобы не заключать в себе собственную противоположность. Поэтому выраженная обрядность большинства тантрических школ, к примеру, не практикуется и даже осуждается в школах буддийской Сахаджаяны, «колесницы естественности». Приверженцы этого течения воспринимают учение о тождестве обусловленного мира и конечной Реальности буквально. Они не предписывают никакого пути или цели, поскольку с позиции спонтанности (сахаджа) мы никогда по-настоящему не бываем отделены от самой Реальности. Наше рождение, все течение нашей жизни, а также наша смерть происходят на фоне вечной Реальности. Мы подобны рыбам, которым не ведомо, что они плавают в воде и постоянно удерживаются ею на плаву.

Само слово сахаджа буквально означает «совместно ( саха ) рожденный ( джа )», имея в виду то обстоятельство, что эмпирическая реальность и трансцендентная Реальность единосущи. Это понятие приобрело дополнительный смысл «спонтанности», естественного подхода к существованию без вмешательства каких бы то ни было мысленных конструкций касательно Реальности. Сахаджа-йогин живет с позиции просветления, Реальности. Когда мы дышим, то это Божественное дышит подобно нам. Когда мы мыслим, то это Божественное мыслит подобно нам. Когда мы любим и ненавидим, то это Божественное любит и ненавидит подобно нам. И тем не менее мы извечно поглощены поисками «высшей» Реальности, а как раз эти поиски и укрепляют нас в заблуждении того, что мы отделены от этой Реальности. Поэтому приверженцы традиции сахаджа отказываются принять какую бы то ни было программу освобождения. Как говорит подвижник девятого века Лохипада в одной из своих песен (доха):

Какой прок во всех этих ступенях созерцания? Вопреки им вам суждено

умереть — в счастье ли, в беде ли. Оставьте все эти утомительные занята йогическим удержанием (бандха) и ложные надежды на обманчивы: сверхъестественные дарования, и признайте свою пустотность [468].

Или как проповедует в своей «Царственной Песне» Сарахапада. великий буддийский наставник восьмого века:

Нет ничего, дабы отринуть,

ничего дабы

утвердить либо ухватить;

ибо Его невозможно постичь. Разрозненностью разума обманутые

закрепощены: Нераздельной и чистой остается

естественность [469]

Песни подвижника Канхапады. жившего в двенадцатом веке н. э… содержат довольно схожие утверждения. Он призывает практикующих следовать примеру тантрических жен, которые продают свои прялки и рогожки, дабы присоединиться к тантрическим общинам. Прялки и рогожки понимаются образно; как символы соответственно мысленных конструкций и суеверий. Последователи пути естественности должны отказаться от умственной привычки воспринимать Реальность изнутри клетки своею конкретного «умоустроения». Сюда входит отказ от воображаемого в мыслях, что свойственно как тантрикам, так и большинству иных духовных традиций.

Если тяготеющие к практике (обрядовые) школы тантры явились ответом на умозрительность адвайта-веданты, то подход сахаджаяны можно, пожалуй, рассматривать как осуждение крайней обрядности основного течения тантры. Но сахадж ии, иначе сахая-йогины, критиковали ученосгь столь же резко, как они осуждали религиозную обрядность. Они жили одержимые одной мыслью, проповедуя истину недвойственности.

Строго говоря, их неприверженность какому-либо пути нельзя обозначить как психотехнику. Наоборот, Сахаджаяна воспринимает себя как отрицание всякого рода техне (санскр. уп а я), то есть «уловок». Эго, несомненно, — сама суть тантрического движения. Принцип сахаджи, или естественности, спонтанности, однако, присущ всем тантрическим учениям. Кроме того, цель даже самого рядового обряда — оказание помощи практику в преодолении всех искусственных разделений, проводимых непросвещенным умом и в восстановлении целостности между трансцендентным и имманентным, между блаженством и чувственным наслаждением.

Тантрическая литература

Помимо многочисленных Тантр, которые составляют костяк тантрического свода писаний, имеется обширный корпус иных трудов, включающий как комментарии, так и оригинальные произведения. Последние состоят из монографий ( пракарана), руководств ( наддхати ), справочников ( нибандха, нирная), словарей ( нигантху ). гимнов ( с то тра ) и колдовских книг ( кавача). Если смотреть более широко, то тантрическая традиция включает еще афористические сочинения наподобие Шива-сутры Васугупты и упанишадских текстов вроде Трипура-упан иш ады (пишется Трипуропани ша да). Тантрические произведения могут носить подзаголовок Тантра, Агама, Ямала, Рахасья, Самхита, Арнава, Шикха, Пурана и т. д.

Одним из наиболее значительных тантрических трудов считается грандиозная Тантра-алока (пишется Тантралока) образованного кашмирского подвижника Абхинавы Гупты (Абхинавагупта), чей перевод доступен лишь на итальянском языке. Хотя сам автор относит свое детище к комментаторской литературе, на самом деле это оригинальное произведение, выходящее за рамки принятых для комментария критериев. Так, согласно его ученику Кшемарадже Абхинава Гупта писал Тантра-алоку в состоянии созерцания, что сближает ее с литературой откровения. В этом сочинении, состоящем примерно из шести тысяч шлок, мы можем обнаружить ссылки и извлечения из многих иных тантрических писаний (упоминается название более двухсот произведений) [470].