Георг Вильгельм Фридрих Гегель - Учение о понятии

Неединичность субъекта, которая должна быть положена в первом суждении рефлексии вместо его единичности, – есть частность . Но единичность в суждении рефлексии определена, как существенная единичность ; поэтому частность может быть не простым , отвлеченным определением, в коем единичное было бы снято и осуществленное уничтожено до основания, но лишь расширением его во внешней рефлексии; поэтому субъект есть некоторые эти или некоторое множество единичных .

Это суждение: некоторые единичные суть общее рефлексии является ближайше положительным суждением, но оно также и отрицательно; ибо некоторое содержит в себе общее; соответственно последнему оно может быть рассматриваемо, как объемлющее, но поскольку оно есть частность, это ему также не соответственно. Отрицательное определение, полученное субъектом через переход единичного суждения, есть, как указано выше, также определение отношения, связки. В суждении « некоторые люди счастливы» заключается непосредственный вывод : некоторые люди несчастливы. Если некоторые вещи полезны, то именно потому же некоторые вещи неполезны. Положительное и отрицательное суждения уже не распадаются, но частное суждение содержит в себе непосредственно оба их вместе, именно потому, что оно есть суждение рефлексии. Но поэтому частное суждение есть неопределенное .

Если в примерах такого суждения рассмотреть далее субъект – некоторые люди , животные и т.д., то окажется, что кроме частного определения формы – некоторые – он содержит в себе еще и определение содержания – человек и т.д. Субъект единичного суждения мог бы означать этого человека , некоторую единичность, требующую собственно лишь внешнего указания; его правильнее выразить каким-либо словом Кай . Но субъектом частного суждения уже не могут служить некоторые Каи , так как Кай должен быть единичным, как таковым. К слову некоторые может быть присоединено лишь общее содержание, как то люди , животные и т.д. Это содержание уже не только эмпирическое, но определенное формою суждения; а именно оно есть общее потому, что слово некоторые содержит в себе общность, и эти некоторые должны быть вместе с тем отделены от единичных, так как рефлектированная единичность лежит в их основании. Ближайшим образом оно есть также {56} общая природа или род – человек, животное; такая предваряемая общность, которая есть результат суждения рефлексии; подобно тому, как положительное суждение, поскольку оно имеет субъектом единичное , есть предваренное определение, которое есть результат суждения существования.

Субъект, содержащий в себе единичные, их отношение к частности и общую природу, тем самым уже положен, как полнота определений понятия. Но это соображение, собственно говоря, внешне. То, что ближайшим образом уже положено в субъекте через его форму во взаимном отношении , есть расширение этого в частность; но это обобщение ему не соответствует; это есть вполне определенное, а некоторые эти – неопределенное. Расширение должно касаться этого , стало быть, соответствовать ему, быть вполне определенным ; таковою служит полнота или ближайшим образом общность вообще.

Эта общность имеет в своем основании это , так как единичное есть здесь рефлектированное в себя; поэтому его дальнейшие определения движутся в нем внешним образом , и подобно тому, как частность именно потому определилась, как некоторые , так и общность, достигаемая субъектом, есть всячество (Allheit), и частное суждение перешло в общее .

Общность, присущая субъекту общего суждения, есть внешняя общность рефлексии, всячество ; все суть все единичные ; единичное остается тут неизменным. Поэтому. эта общность есть лишь совокупность сущих для себя единичных; она есть одинаковость (Gemeinschaftlichkeit), возникающая в них лишь через сравнение. Эта одинаковость прежде всего бросается в глаза субъективному представлению , когда идет речь об общности. Ближайшее основание признания некоторого определения за общее состоит в том, что оно присуще многим . При анализе предносится главным образом это же понятие общности, когда, напр., развитие функции в многочлен считается за более общее , чем развитие ее в двучлен ; ибо многочлен содержит в себе более частностей , чем двучлен . Требование, чтобы функция была представлена в ее общности, есть собственно требование все-члена , исчерпанной бесконечности; но здесь само собою представляется ограничение этого требования, и изображение бесконечного множества должно довольствоваться лишь его долженствованием , а потому лишь многочленом . В действительности же уже двучленом предполагается многочлен, в коем метод или правило касается лишь зависимости одного члена от другого, и зависимость многих членов от предшествующих им есть не нечто частное, но остается лежащею в основании одною и тою же функциею. Метод или правило должно считаться истинно общим ; в течение развития или в развитии многочлена оно лишь повторяется ; поэтому через умножение числа членов оно нисколько не выигрывает в общности. Уже ранее была речь о ложной бесконечности и ее заблуждении; общность {57}понятия есть достигнутая потусторонность ; та же бесконечность остается пораженною потусторонностью, как чем-то недостижимым, так как она остается просто прогрессом в бесконечность. Если под видом общности предносится лишь всячество , общность, которая должна быть исчерпана единичными, как единичными, то это есть возврат к той ложной бесконечности; или, правильнее, при этом за всячество принимается лишь множество . Множество же, как бы оно ни было велико, остается только частностью и не есть всячество. Однако при этом предносится смутно сущая в себе и для себя общность понятия ; оно прорывается мощно сквозь упорно сохраняющуюся единичность, в коей его держит представление, и сквозь внешность ее рефлексии, и превращает всячество в полноту или, правильнее, в категорическое бытие в себе и для себя.

Это и иным путем обнаруживается во всячестве, которое есть вообще эмпирическая общность. Поскольку единичное предполагается, как нечто непосредственное, стало быть преднайденное и внешне принятое , ему столь же внешня и рефлексия, связывающая его во всячество. Но так как единичное, как это , совершенно безразлично к этой рефлексии, то общность и такая единичность не могут совпасть в единство. Поэтому эмпирическое всячество остается лишь задачею , долженствованием , не могущим быть представленным, как бытие. Эмпирически – общие предложения, ибо и такие бывают установлены, основываются на безмолвном соглашении в случаях отсутствия противоположных инстанций признавать множество случаев за всячество ; или принимать субъективное всячество, всячество знания данных случаев, за объективное всячество.