Георг Вильгельм Фридрих Гегель - Учение о понятии

Разделительное суждение имеет разделенные термины ближайшим образом в своем предикате; но оно, равным образом, и само разделено; его субъект и предикат суть разделенные термины; но в своей определенности они вместе с тем суть моменты понятия, положенные, как тожественные, как тожественные α, в объективной общности, которая в субъекте есть простой род , а в предикате общая сфера и полнота моментов понятия и β, в отрицательном единстве, в развитой связи необходимости, по которой простая определенность субъекта перешла в различение видов и именно потому есть их существенное отношение и тожество с самой собою.

Это единство, связка этого суждения, в которой совпали крайние термины в силу их тожества, есть тем самым само понятие, и именно как положенное ; простое суждение необходимости тем самым повысилось в суждение понятия . {65}

Суждения существования были недостаточным знанием: роза красна , снег бел и т.д., – вряд ли тут обнаруживается большая сила суждения. Суждения рефлексии суть более предложения ; в суждении необходимости предмет, правда, дан в своей объективной общности, но лишь в подлежащем теперь рассмотрению суждении дано его отношение к понятию . Последнее положено тут в основание, и именно потому что оно в отношении к предмету является долженствованием , которому реальность может как соответствовать, так и не соответствовать. Поэтому лишь такое суждение содержит в себе истинную оценку; предикаты добрый , дурной , истинный , прекрасный , правильный и т.д. выражают собою, что вещь измеряется по ее общему понятию , как по предположенному долженствованию , и что она находится или не находится с ним в соответствии .

Суждение понятия получило название суждения модальности , и ему приписывают тот смысл, что оно содержит в себе форму отношения субъекта и предиката во внешнем рассудке , причем значение связки определяется лишь в отношении к мышлению . Отсюда выводится, что проблематическое суждение состоит в признании утверждения или отрицания допустимым или возможным , ассерторическое в признании его истинным , т.е. действительным , и аподиктическое – необходимым . Легко усмотреть, почему является искушение исходить при этом суждении из самого акта суждения и рассматривать его определение, как нечто только субъективное . Здесь в суждении снова выступает и входит в отношение к непосредственной действительности именно понятие, субъективное. Но это субъективное не должно быть смешиваемо с внешнею рефлексиею , которая, конечно, есть также нечто субъективное, но в ином смысле, чем самое понятие; последнее, каким оно снова выступает в разделительном суждении, есть скорее противоположность простому виду и способу . В этом смысле нечто субъективное суть ранее рассмотренные суждения, так как они основываются на отвлечении и односторонности, в коих понятие утрачивается. В противоположность им суждение понятия есть объективное и истинное, именно потому, что в основании его лежит понятие, но не во внешней рефлексии, ниже в отношении к некоторому субъективному, т.е. случайному мышлению , а в своей определенности, как понятия.

В разделительном суждении понятие было положено, как тожество общей природы с ее частностями; тем самым здесь было снято отношение суждения. Это конкретное общности и частности есть ближайшим образом простой результат, он должен далее был развит в полноту, так как моменты, которые в нем содержатся, ближайшим образом, исчезают в нем и еще не противостоят один другому в определенной самостоятельности. Недостаточность этого результата может определеннее быть выражена {66}так, что хотя в разделительном суждении объективная общность достигла полного развития в своей частности , но отрицательное единство последней возвращается лишь обратно в первую, а не определяет еще себя, как третье, как единичность . Поскольку самый результат есть отрицательное единство , он, правда, есть уже эта единичность ; но таким образом он есть лишь эта одна определенность, которая должна затем положить свою отрицательность, разделиться на крайние термины и таким путем развиться в умозаключение .

Ближайшее разделение этого единства есть суждение, в коем оно (единство) положено, во-первых, как субъект, как нечто непосредственно единое , а затем, как предикат, как определенное отношение его моментов.

Суждение понятия есть, во-первых, непосредственное ; таким образом, оно есть ассерторическое суждение. Субъект есть вообще некоторое конкретное единичное, предикат же выражает последнее, как отношение его действительности , определенности или состояния к его понятию (этот дом дурен , это действие хорошо ). Ближайшим образом в нем содержится также, а) что субъект должен быть чем-либо; его общая природа положила себя, как самостоятельное понятие; b) частность , которая не только в силу своей непосредственности, но и ради ее решительного отличения от ее самостоятельной общей природы, есть состояние и внешнее осуществление ; последнее в силу самостоятельности понятия с своей стороны безразлично к общему и может как соответствовать, так и не соответствовать ему. Это состояние есть единичность , которая возвышается над необходимым определением общего в разделительном суждении, определением, которое есть лишь отдельность вида и отрицательный принцип рода. Тем самым, конкретная общность, возникшая из разделительного суждения, раздвоилась в ассерторическом суждении в форму крайних терминов , которым еще недостает самого понятия, как положенного , установляющего их отношение единства.

Поэтому, суждение есть только ассерторическое ; его оправданием служит некоторое субъективное удостоверение . Что нечто хорошо или дурно, правильно, соответственно или нет и т.д., это имеет свою связь в некотором внешнем третьем. Но что эта связь положена внешне – это то же самое, что она есть лишь в себе или внутренняя . Поэтому, если нечто хорошо или дурно и т, д., то никто конечно не думает, что оно хорошо лишь в субъективном сознании , в себе же быть может дурно, или что хорошее и дурное, правильное, соответственное и т.д. не суть предикаты самого предмета. Только субъективный характер ассерторического суждения состоит, стало быть, в том, что сущая в себе связь субъекта и предиката еще не положена , или, что то же самое, что она внешня ; связка есть тут лишь непосредственное, отвлеченное бытие . {67}