Георг Вильгельм Фридрих Гегель - Учение о сущности

Основание есть поэтому само одно из определений рефлексии сущности, но определение последнее, правильнее, то определение, что оно есть снятое {46}определение. Определение рефлексии, поскольку оно уничтожается в основании, получает свое истинное значение, именно то, что оно есть абсолютное отталкивание себя внутрь себя самого, именно что положение, присущее сущности, есть лишь снятое положение, и наоборот, что лишь снимающее себя положение есть положение сущности. Сущность, поскольку она определяет себя как основание, определяет себя, как неопределенную, и лишь снятие ее определенности есть ее определенность. В этой определенности, как снимающей себя, она есть не привходящая из другого, но в своей отрицательности тожественная себе сущность.

Поскольку от определения, как первого, непосредственного, совершается дальнейшее движение к основанию (через природу самого определения, которое через себя уничтожается в основании), то основание есть ближайшим образом нечто определенное через это первое. Но это определение есть, с одной стороны, как снятие определения, лишь восстановленное, очищенное или обнаруженное тожество сущности, – которое есть определение в себе рефлексии; а с другой стороны, это отрицающее движение, как определение, и есть положение сказанной определенности рефлексии, являющейся непосредственною, но положенной лишь самоисключающею рефлексиею основания и потому лишь положенною или снятою. Таким образом, сущность, определяя себя, как основание, только выходит из себя. Как основание , она, стало быть, полагает себя, как сущность , и ее определение состоит в том, что она полагает себя, как сущность. Это положение есть рефлексия сущности, снимающая саму себя в своем определении , есть с одной стороны, положение , с другой – положение сущности и тем самым то и другое в одном действии.

Рефлексия есть чистое опосредование вообще, основание же есть реальное опосредование сущности самою собою. Первая, движение от ничто через ничто к себе самому, есть видимость себя в некотором другом ; но поскольку в этой рефлексии противоположность еще не имеет самостоятельности, то ни первое, видимое, не есть положительное, ни другое , в чем оно показывается, не есть отрицательное. Оба суть субстраты, собственно порождения воображения; они не суть еще относящееся к себе самому. Чистое опосредование есть только чистое отношение без относящихся. Определяющая рефлексия, правда, полагает последние, как самотожественные, но вместе с тем, лишь как определенные отношения . Напротив, основание есть реальное опосредование, ибо оно содержит в себе рефлексию, как снятую рефлексию; оно есть возвратившаяся в себя через свое небытие и полагающая себя сущность. По этому моменту снятой рефлексии положенное содержит в себе определение непосредственности , чего-то такого, что тожественно с собою независимо от отношения или от своей видимости. Это непосредственное есть восстановленное вновь через сущность бытие , небытие рефлексии, через которую опосредывает себя сущность. Сущность возвращается обратно в себя, как отрицающая; оно, таким образом, в своем возврате в себя сообщает себе определенность, которая именно потому есть {47}тожественное себе отрицательное, снятое положение и тем самым сущее , как тожество сущности с собою, основание.

Основание есть, во-первых , абсолютное основание , в котором сущность есть ближайшим образом вообще основа основного отношения; ближе определяется она, как форма и материя , и сообщает себе некоторое содержание .

Во-вторых , оно есть определенное основание , как основание определенного содержания; и поскольку основное отношение в своей реализации становится вообще внешним, оно переходит в обусловливающее опосредование.

В-третьих , основание предполагает условие; но условие также предполагает основание; безусловное есть их единство, вещь в себе , которая через опосредование условливающего отношения переходит в осуществление (Existenz).

Примечание . Основание, подобно прочим определениям рефлексии, выражается в некотором предложении: все имеет свое достаточное основание . Смысл этого предложения состоит вообще не в чем ином, как в том, что все, что есть , должно быть рассматриваемо, не как сущее непосредственное , а как положенное ; оно должно не останавливаться на существовании или вообще на определенности, но возвращаться от них к своему основанию, в каковой рефлексии оно есть снятое и находящееся в своем бытии в себе и для себя. В начале основания высказывается, следовательно, существенность рефлексии в себя вопреки простому бытию. Что основание должно быть достаточным , это есть собственно излишнее прибавление, ибо это понятно само собою; то, для чего основание недостаточно, не имеет основания, между тем, как все должно иметь некоторое основание. Но Лейбниц , сердцу которого было особенно близко начало достаточного основания, и который сделал его даже основоначалом всей своей философии, соединял с ним более глубокий смысл и более важное понятие, чем какие соединяются с ним обыкновенно, когда останавливаются на его непосредственном выражении; хотя и в этом смысле уже считается важным предложение, высказывающее, что бытие, как таковое, в своей непосредственности есть не-истинное и по существу положенное, основание же есть истинно непосредственное. Лейбниц же противопоставлял достаточность основания главным образом причинности в строгом смысле этого слова, как механическому образу действий. Поскольку последний есть вообще внешняя по своему содержанию, ограниченная лишь одною определенностью деятельность, то положенные через нее определения входят в связь внешне и случайно ; частичные определения понимаются через их причины, но их отношение, составляющее существенное в некотором осуществленном, не содержатся в причинах механизма. Это отношение, целое, как существенное единство, заключается лишь в понятии , в цели . Для этого единства механические причины недостаточны, так как в основании их не лежит цель, как единство определений. Поэтому под достаточным осно {48}ванием Лейбниц понимал такое, которое достаточно и для такого единства, т.е. обнимает собою не просто причины, а конечные причины . Но это определение основания еще сюда не относится; телеологическое основание принадлежит понятию и опосредованию через него, которое есть разум.