Иоанн (Зизилуас) - Бытие как общение

Нижеследующие строки представляют собой попытку рассмотреть концепцию кафоличности Церкви в свете евхаристической общины. Неслучайно, что, усвоив термин"кафоличный"из языка Аристотеля [323], первые христиане не концентрировали его, но, вместо того, чтобы говорить о"кафоличности", как это мы делаем сегодня [324], они говорили о"кафолической Церкви"или даже — это более многозначительно — о"кафолических Церквях"во множественном числе [325]. Это означает, что мы не можем говорить о"кафоличности" и игнорировать конкретную поместную Церковь.

Уже в книге"Дидахи"в конце первого или в начале второго века была ясно выражена идея, что при совершении Евхаристии Церковь опытно ощущает то, что обетовано относительно Парусии , а именно, эсхатологическое единство всех во Христе:"Как этот каравай хлеба был разбросан по всем горам и, будучи собран, стал одним, так пусть и Твоя Церковь будет собрана со всех концов земли в Твоем Царствии" [326]. Это убеждение было уместно при применении термина"кафолическая Церковь"к местной общине. Это было ясным указанием, что хотя кафоличность Церкви в конечном итоге является эсхатологической реальностью, ее природа открывается и реалистически осознается здесь и сейчас в Евхаристии. Евхаристия, понимается, прежде всего, не как какая‑то вещь и объективизируемое средство благодати, а как акт и синаксис поместной Церкви [327]," кафоличный " акт"кафоличной"Церкви , может, поэтому представлять важность для любой попытки понять кафоличность Церкви.

В следующих строках мы сначала кратко исследуем евхаристическую общину, как она развивалась в первоначальной Церкви, обращая внимание на те аспекты, которые относятся к кафоличности. Затем мы постараемся из этого исследования сделать некоторые общие заключения и выводы относительно нашего обсуждения проблемы кафоличности сегодня.

Многие факторы вносят вклад в богословское сознание Православных Церквей в отношении непрерывной связи Церкви с ее апостольским происхождением. Среди этих факторов есть два, которые лежат в самой основе нашей темы. С одной стороны, Православие известно своей верностью Преданию. Это приводит к тому, что история приобретает решающее значение в сознании Православных Церквей, которые, таким образом, ориентируются в направлении прошлого с уважением и благоговением. С другой стороны, Православие известно своей центральностью и той важностью, которую она придает богослужению в своей жизни и богословии и это ведет ее к"феофанической"и в некотором смысле к"метаисторической"точке зрения на Церковь [521]. В этих двух аспектах православного сознания глубоко заложены семена дуализма, которые легко могли бы превратиться в дихотомию [522].

В следующих строках будет сделана попытка посмотреть, как этот дуализм традиционных или исторических и феофанических или метаисторических элементов влияет на осознание непрерывной связи Церкви с апостолами. Эта попытка будет сделана особенно имея в виду тот факт, что следствия этого дуализма также полностью относятся к не–православным Церквям и поэтому связаны с многими проблемами, которые сегодня стоят и перед Восточными и перед Западными Церквями [523]. Это происходит потому, что этот дуализм коренится глубоко в начале жизни Церкви и постоянно требует творческого синтеза со стороны богословия с тем, чтобы это не могло стать дихотомией.

I. В ранних библейских и патристических источниках, которыми мы обладаем, мы можем выявить два основных подхода к непрерывной связи Церкви с апостолами. Каждый из этих двух подходов базируется на соответствующем образе апостолата и несет специфические последствия для богословия и структуры Церкви.

Конечно, справедливо и то, что концепция апостолата в Новом Завете является сложной и чрезвычайно трудно вычленить различные элементы, из которых она составлена [524]. И, тем не менее, можно четко выделить два образа, используемых для описания природы и роли апостолов. С одной стороны, апостолы характеризуются как лица, которым вверена для выполнения миссия. Как таковые, они посланы и, таким образом, рассеяны в мире. Этим подразумевается, что их рассматривают как индивидуумов [525] , обладающих благовестием и властью таким образом, что это напоминает один из иудейских институтов" шалиах" [526]. Так как аспект, с которого рассматривается апостолат при этом подходе, есть миссия, то термин"апостол"применим таким образом ко всем миссионерам, которые обладают властью и харизмой проповеди, Евангелия [527]. Конечно, существуют условия, связанные с употреблением термина"апостол"и все еще не ясно, как эти условия влияют на понятие"апостол"в Новом Завете [528]. Но то, что интересует нас здесь, это, что в подходе, порождаемым идеей миссии, апостолы представляют собой связь между Христом и Церковью и образуют часть исторического процесса, играющего решающую, а возможно и нормативную роль. Таким образом, идея миссии и идея исторического процесса в Новом Завете идут вместе и ведут к схеме непрерывности в линеарном направлении: Бог посылает Христа — Христос посылает апостолов — апостолы передают благовестие Христа, устанавливая Церковь и священнослужителей [529]. Мы поэтому можем “назвать этот подход “историческим”.

2. С другой стороны, апостолы рассматриваются как лица, имеющие эсхатологическую функцию [530] . В этом случае воображение и схемы, используемые для характеристики апостолов, совершенно отличаются от тех, которые используются в том случае, который я назвал “историческим”. Это различие применяется как к самим апостолам, так и к их отношению ко Христу и Церкви. Таким образом, апостолов рассматривают как коллегию , а не как отдельных лиц, рассеянных для дел миссии по всему миру. Это различие значительно и соответствует различию между миссией и эсхатологией. Миссия требует посланничества во все концы земли, в то время как эсхата подразумевает призывание рассеянного народа Божия со всех концов земли в одно место [531]. Апостолов в их эсхатологической функции нельзя представить как индивидуумов; они образуют неделимую коллегию. По этой причине они в основном и первично изображаются как коллегия Двенадцати всегда, когда упоминается их эсхатологическая функция [532]. В этом случае отношение апостолов ко Христу и к Церкви выражается по–другому, чем при историческом подходе. Здесь апостолы не следуют за Христом, а окружают Его [533]. И они изображаются не как связь между Христом и Церковью в каком‑то историческом процессе, а как основания Церкви в присутствии Царствия Божия здесь и сейчас [534].