Виктор Крафт - Венский кружок. Возникновение неопозитивизма.

Хотя решение о том, на каких базисных предложениях мы останавливаем последовательность проверок, принимается согласно произвольному соглашению, эмпиризм все-таки еще сохраняется. Именно на основе высказываний о чувственных впечатлениях мы принимаем базисные предложения. Они считаются достоверными как раз потому, что согласуются со всеми высказываниями о чувственных впечатлениях. Верифицированные высказывания должны быть высказываниями о наблюдениях или, по крайней мере, сводиться к ним. И они считаются достоверными постольку, поскольку нет никаких оснований сомневаться в них. Сомнения появляются, когда они вступают в противоречие с признанными предложениями. Тогда первые или вторые подвергаются проверке тем же самым способом. Однако решение всегда опирается на совместимость (или несовместимость) с высказываниями о чувственных впечатлениях, которые согласуются не только с верифицированными базисными предложениями, но также и интерсубъективно. Таким образом, основу достоверности эмпирических высказываний образуют все-таки высказывания о чувственном восприятии, а не произвольные решения. Тем не менее здесь присутствует и конвенциональный компонент, ибо от нашего решения зависит, считать ли достаточно достоверным некоторое базисное предложение или продолжить его проверку. Но это решение относится лишь к необходимости проверки. Результат такой проверки или отказ от проверки определяется не произвольным решением, а высказываниями о чувственном восприятии 174 174 См. также: Carnap. Die logische Syntax der Sprache. S. 426. . Решение касается только вопроса о продолжении проверки, а не содержательного выбора верифицированных предложений. Последние зависят от связи с высказываниями о чувственных впечатлениях. Наиболее достоверными являются те теории, которые в наибольшей мере согласуются с интерсубъективно согласующимися высказываниями о наблюдениях.

В общем вопрос о протокольных предложениях связан с тем, что язык должен быть отнесен к чему-то лежащему вне языка, причем не только потому, что именно так он получает значение, но и потому, что только благодаря этому система предложений может рассматриваться как знание о реальности. Для Шлика именно это было главным. Если верификация обосновывается чисто логически, формально, то она остается целиком в плоскости языка. Однако простой синтаксис не может охватить верификации. Это показали усилия Карнапа. Чисто формальный анализ не позволяет выделить эмпирических предложений, ибо они не обладают особой логической формой 175 175 О чем неоднократно упоминал также Вайнберг (Weinberg. An Examination of Logical Positivism, 1936. S. 254, 255 и в других местах). Но поскольку Карнап отказался от чисто синтаксического подхода и принял в дополнение к нему семантическую точку зрения, этого затруднения больше не возникает. (как полагал Витгенштейн). Нейрат хотел найти решение с помощью теории когеренции. Однако она не дает никакой определенности, вносит произвол и приводит к отказу от эмпиризма. При чисто синтаксическом подходе к языку проблема верификации неразрешима, так как он не предполагает никакой связи с внеязыковой областью. Эта связь учитывается только при семантической точке зрения. Однако в Венском кружке проблема верификации предложений в ее связи с чувственными восприятиями так и не нашла удовлетворительного решения и приобрела лишь еще более сложный вид в физикализме 176 176 См. ниже, с. 178 и далее. .

Истолкование высказываний о чувственных впечатлениях как образующих фундамент познания в той форме, которая была принята прежним эмпиризмом и против которой Поппер выступает как против «индуктивизма», должно быть отброшено. Согласно этому истолкованию, высказывания о чувственно данном являются логически исходным пунктом познания и из них с помощью индукции мы получаем эмпирическое знание и общие предложения. Однако логическую строгость индукции можно обеспечить лишь в том случае, если при логическом выводе общих предложений из частных принимается некое предложение высшей общности, некий принцип индукции. Он должен представлять собой общее синтетическое высказывание о реальности, о единообразии природы. Конечно, само оно не может быть обосновано индуктивно, ибо это было бы petitio principii. Но его нельзя ввести также аксиоматически, ибо первое же опровергнутое обобщение опровергло бы и это положение 177 177 Popper. Die Logik der Forschung. S. 188. . Одним из самых ранних принципиальных убеждений Венского кружка было убеждение в том, что индукцию нельзя обосновать дедуктивно и вообще логически. Когда Шлик говорит, что законы науки «постепенно возникают из высказываний о чувственных впечатлениях благодаря тому процессу, который называют 'индукцией’ и который заключается в том, что протокольные предложения побуждают меня высказать предположительное общее предложение (‘гипотезу’), из которого... логически следуют первые предложения», то он совершенно ясно характеризует этот процесс не как логический, а только как психологический. «Индукция есть не что иное, как некая методологическая рекомендация, психологический, биологический процесс, обсуждение которого не имеет к логике никакого отношения» 178 178 Über das Fundament d. Erkenntnis // Ges. Aufsätze. S. 303. Уже в работе «Gründformen der wissenschaftlichen Methoden» (S.-B. D. Wiener Akademie der Wissenschaften, Phil.-hist. Kl., Bd. 203, 3. Abh., 1925) я подверг процедуру индукции всесторонней критике с логико-гносеологической точки зрения. . Приемлемость эмпирических высказываний опирается не на индукцию, а на верификацию предположительных гипотез. Если следующие из гипотезы предложения говорят то же самое, что и более поздние предложения наблюдения, то гипотеза считается подтвержденной до тех пор, пока не появятся высказывания о наблюдениях, которые... противоречат выведенным из гипотезы предложениям» (ibid.). В отношении к «индуктивизму» и «дедуктивизму» Венский кружок был единодушен с Поппером.

Это означает новую принципиальную реформу эмпиризма. С точки зрения строгой логики, от обычной опоры на индукцию следует отказаться. Представление Д.С. Милля, Маха и даже Витгенштейна об эмпирическом познании оказалось неверным: оно не опирается на достоверные единичные высказывания, из которых путем обобщения получают законы природы. Возникновение единичных высказываний можно описать психологически, но нельзя обосновать их достоверность 179 179 При этом и функция истинности теряет свое фундаментальное значение для познания, ибо последнее нельзя представить в виде простой конъюнкции элементарных предложений. . Всякое эмпирическое познание состоит в том, что мы формулируем гипотезы, которые исходят из чувственно данного, но даже в единичных высказываниях всегда говорят гораздо больше. Имеющиеся наблюдения не могут обосновать гипотезу раз и навсегда, она должна и в дальнейшем подвергаться все новым проверкам. Ее верификация зависит от совместимости с интерсубъективно признанными высказываниями о чувственно данном. Благодаря постоянно возобновляемым проверкам, эмпирические высказывания не обладают никаким постоянным значением, оно всегда носит временный характер. Эмпирическое значение не сводится к простым соглашениям, что обеспечивается интерсубъективностью решений. Принятие или отвержение тех или иных высказываний о чувственных впечатлениях обусловлено не произвольным соглашением, а закономерностью, открываемой в них различными субъектами и позволяющей осуществить верификацию. Этим определяется значение выражения «на основе опыта», а не индуктивной процедурой.