Роджер Бэкон - Избранное

Nec est mirum si dico istos libros logicae meliores: nam oportet esse quatuor argumenta veridica: duo enim movent intellectum speculativum seu rationem, scilicet dialecticum [et demonstrativum, et primum movet] per debilem habitum et initialem, qui est opinio, ut disponamur ad scientiam, quae est habitus completus et finalis, in quo quiescet mens speculando veritatem. Et hie habitus non adquiritur nisi per demonstrationem. Sed cum voluntas seu intellectus practicus sit nobilior quam speculativus, et virtus cum felicitate excellit in infinitum scientiam nudam, et nobis est magis necessaria sine comparatione, necesse est ut habeamus argumenta ad exercitandum per intellectum practicum, praecipue cum magis simus infirmi in hac parte quam in speculatione. Libenter enim gustamus de ligno scientiae boni et mali; sed difficiles sumus ad lignum vitae, ut virtutem dignitatem amplectamur propter futuram felicitatem. Quapropter oportet quod habeat intellectus practicus sua adiutoria ut excitetur per propria argumenta, sicut speculativus per sua, et ideo necesse fuit ut traderetur de his argumentis quibus moralis philosophia et theologia utuntur abundanter. Nam sicut speculativae scientiae gaudent argumentis speculativis opinionis et scientiae nudae, sic practicae scientiae, ut theologia, et moralis philosophia practica, considerant argumenta, quibus ad praxim, i.e. ad opus bonum excitemur, et flectamur ad amorem felicitatis aeternae. ...

И неудивительно, что я говорю, что это — лучшие книги логики. Ведь имеются четыре [вида] истинных аргументов: два движут теоретический разум, или рассудок, а именно, диалектический и доказательный, которые [движут нас] от несовершенного и начального состояния[189], каковым является мнение, к обретению науки, которая является заключительным и полным состоянием, в котором успокаивается ум в созерцании истины. И это [последнее] состояние обретается только с помощью аргументированного доказательства. Но поскольку воля, или практический разум, благороднее теоретического, и добродетель вместе со счастьем бесконечно превосходят чистое знание, нам несравнимо более необходимо обладать аргументами, которые побуждали бы нас к действию при посредстве практического разума, особенно потому, что мы куда более слабы в этой части, нежели в области теоретического разума. Ибо мы охотно отведываем [плоды] с древа познания добра и зла, но не столь охотно — с древа жизни, с тем, чтобы обрести достоинство добродетели ради грядущего счастья. Поэтому надлежит, чтобы практический разум обладал своими средствами, так, чтобы он побуждался к действию посредством собственных аргументов, так же как теоретический — посредством своих. И поэтому необходимо, чтобы было изложено [учение] об этих аргументах, которыми обильно пользуется моральная философия и богословие. Ибо как теоретические науки охотно занимаются теоретические аргументами мнения и чистого знания, так и практические науки, а именно, богословие и моральная философия рассматривают аргументы, которые побуждают нас к практике, т. е. к благому деянию, и направляют к любви к вечному счастью. ...

Et haec argumenta in salutiferis rebus sunt fortissima, in puris speculativis impotentia, sicut demonstratio efficacissima est in speculationibus nudis, sed impotens est omnino in practicis, et in his quae pertinent ad salutem, secundum quod Aristoteles dicit primo Moralis philosophiae, quod perprimum est mathematicum uti argumento rhetorico, et rhetorem demonstrationem experiri, quoniam, ut dicit secundo, haec scientia non est contemplationis gratia, sed ut boni fiamus.

И эти аргументы наиболее сильны в вещах спасительных, но слабы в чисто теоретических [науках], точно так же, как в чистом знании наиболее действенно логическое доказательство[190], хотя оно совершенно бессильно в [науках] практических и в тех, которые относятся к спасению. В соответствии с этим Аристотель говорит в первой книге Этики , что математику нет смысла использовать риторический аргумент, а ритору — логическое доказательство, поскольку, как он говорит во второй книге, эта наука — не ради созерцания, но для того, чтобы мы становились благими.

Aristoteles igitur fecit libros de his argumentis, et Alpharabius in libro De scientiis affirmat duas partes logicae debere constitui de his duobus argumentis, quia sola logica deberet docere cuiusmodi sunt argumenta, et qualiter componantur propter usum omnium aliarum scientiarum. Et tunc logica speculativis scientiis per argumenta, videlicet duo, quae sunt dialecticum et demonstrativum, moralibus autem ministrat practica argumenta. Et quia theologia et ius canonicum mores et leges et iura determinant, ideo haec duo argumenta sunt eis necessaria. …

Итак, Аристотель создал книги об этих аргументах, и аль-Фараби в книге О науках утверждает, что две части логики должны состоять из [рассуждения] об этих двух аргументах, поскольку только логика должна учить, каковы суть аргументы и как они формируются для использования всеми прочими науками. И тогда логика служит теоретическим наукам двумя, а именно, диалектическим и доказательным, аргументами, а этике — практическими. И поскольку богословие и каноническое право определяют мораль, законы и право, то им необходимы эти два аргумента ...

Quinta ratio est ad hoc, quoniam ex sensu sunt compositae et expositae, et ideo cum scientiae fuerunt traditae Latinis a linguis alienis, omnes sancti et philosophi Latini, qui exponunt scientias, usi sunt caeteris copiose, et multiplicant nobis vocabula Graeca et Hebraea et Chaldaea et Arabica, praeter ea quae in textibus continentur. Et nos sumus filii et successores sanctorum et sapientum usque ad haec ultima tempora Nam vidimus aliquos de antiquis qui multum laboraverunt, sicut fuit dominus Robertus praefatus translator, episcopus Lincolniensis, et dominus Thomas venerabilis antistes Sancti David nuper defunctus, et frater Adam de Marisco, et magister Hermannus Translator et quidam alii sapientes. Sed quoniam eos non imitamur, ideo ultra illud quod credi potest deficimus a potestate scientiarum, quia expositiones authenticas non possumus intelligere et per eas nec intellectum scientiarum possumus obtinere. ...

Пятая причина [необходимости знания языков] заключается в том, что [переводы] осуществлялись и комментировались по собственному усмотрению [переводчиков и комментаторов]. Поэтому когда научные труды переводились с чужих языков на латынь, все латинские святые и философы, которые разъясняли науки, в изобилии использовали другие [языки] и распространяли в нашем языке греческие, еврейские, халдейские и арабские слова, помимо тех, которые имелись в текстах. И мы суть дети и наследники святых и мудрецов — вплоть до нынешнего времени. Ибо мы видим, как много работали наши предшественники, такие как вышеназванный переводчик Роберт [Гроссетест], епископ Линкольна, недавно умерший достопочтенный Фома, епископ Сент-Дэвида[191], брат Адам Марш[192], магистр Герман Переводчик[193] и некоторые другие мудрецы. Но поскольку мы не подражаем им, то сверх того, чему можно доверять, у нас отсутствует [знание] о возможностях наук, ибо мы не можем распознать аутентичные толкования, вследствие чего не можем обрести и понимания наук. ...

Sexta ratio est propter errorum falsitatum infinitarum correctionem in textu tam theologiae quam philosophiae, non solum in littera, sed in sensu. ...

Шестая причина заключается в необходимости исправления бесчисленных ошибок перевода, не только в букве, но и в смысле, как в философских, так и в богословских текстах. ...

Septima ratio est, quia necesse est ut Latini sciant linguas specialiter propter sensus falsitatem, etsi littera esset verissima Nam tam in theologia quam in philosophia necessariae sunt interpretationes et praecipue in textu sacro, et in textu medicinae et scientiarum secretarum, quae nimis occultantur propter ignorantiam interpretationum. ...

Седьмая причина заключается в том, что латинянам необходимо знать языки в особых аспектах, поскольку [часто случается так], что, даже если в отношении буквы перевод в высшей степени истинен, смысл его ложен. Ибо как в богословии, так и в философии [в определенных случаях] необходимо должен использоваться перевод с толкованием (прежде всего это относится к Священному Писанию, медицине и тайным наукам). Но [в настоящее время] вследствие неверных толкований они весьма неясны. ...