Александр Субетто - Ноосферный прорыв России в будущее в XXI веке

Освободили Морозова по амнистии в связи с празднованием 300-летия дома Романовых 21 февраля 1913 года.

«После двинской крепости он стал говорить, что цель жизни состоит в том, чтобы преодолеть препятствия» [493] .

Первую мировую войну Морозов встретил как русский человек и патриот. В январе 1915 года надел ватное пальто защитного цвета, высокие сапоги, и с белой повязкой с красным крестом отправился на фронт в качестве делегата Всероссийского Земского Союза помощи больным и раненым воинам.

В пропуске, полученном им в штабе Северо-Западного фронта, удостоверялось, «что делегат Всероссийского Земского Союза Николай Александрович Морозов имеет право въезда в районы расположения всех штабов Армий Северо-Западного фронта, о чем удостоверяется соответствующими подписями и приложением печати» [494] .

В этот период Н.А. Морозов размышляет над проблемами социологии войны. Его тревожат такие социологические вопросы: «почему война вообще возможна среди не только первобытных, но и культурных народов?», «к каким конечным результатам приводит этот процесс?» [495] . Встречи среди военных и беседы с ними на фронтах в Польше добавили ему массу наблюдений для социологических выводов. Он переживал за женщин, участвующих в войне. «Во всем ему хотелось видеть женщину равноправной с мужчиной, за исключением одного – участия в войне» [496] .

Однажды, встретившись с колонной плененных немцев, он обратил внимание, что на касках у немцев на груди «прусского орла» на извилистой ленте была рельефно выбита надпись «Mit Gott fьr KOENIG und Vaterland», что значило «С Богом за ЦАРЯ и Отечество». Причем, как заметил собеседник Морозова, военный врач, слово «Царь» нарочно поставлено выше и Бога, и Отечества». Николай Александрович, беседуя с врачом, заметил: «А как же некоторые говорили, что эта война затеяна для того, чтобы доставить капиталистам новые рынки?» [497] .

Морозов пытается проникнуть в тайные идеологические механизмы милитаризма. На захваченных немецких пушках он увидел отбитые на них слова девиза «Pro Gloria et Patria» («За Славу и Отечество»), на огромной мортире была другая надпись «Ultima Ratio Regis» («Крайнее средство царя»).

И снова Морозов задает себе вопрос: «Как же немецкая интеллигенция, в которой было немало добрых, честных и хороших людей, просмотрела все это?» [498] .

Н.А. Морозов, как исследователь, проникает во все сферы окопной войны: то он изучает способы пехотной разведки («охоты»), то он занимается механизмами рождения и распространения слухов посредством «беспроволочного телеграфа» или народной молвы.

В промежутках между санитарными поездками Морозов работал в химической лаборатории Общеземского союза, где производились бактериологические исследования подозрительных по холере, тифу и другим эпидемиологическим заболеваниям.

Тогда же он впервые столкнулся с ужасающими результатами химической атаки немцев под Жирардовым, под деревней Вискитки. В газете в те дни так описывалось то место, в окопах которого Николай Александрович ночевал за два месяца до трагического события. «Удушливые газы двигались на наши позиции не сплошной стеной, а струями, неся с собою смерть всему живому. За Вискитками я видел поле ржи. Зеленые колоски почернели, стебли завяли и склонились к земле. Поле словно вытоптано или выжжено… Я видел рощу в роскошном наряде сочной зелени. Но струя газа задела край этой рощи, и деревья стоят здесь с осыпавшимися листьями, оголенные, точно в глухую осень. Вот белая акация. Половина ее еще цветет и благоухает, а другая половина словно отмерла: угрюмо и безобразно топорщатся голые черные ветки. Под деревом на земле валяются какие-то черные комья. Подхожу ближе – трупы ворон. Воронье, усеявшее вершину захваченного ядовитым газом дерева, сразу очумело и свалилось на землю замертво. В полях и на дорогах валяются трупы задохнувшихся людей, лошадей, бездомных собак… Луга почернели, цветы свернулись и завяли. Там, где прошла струя ядовитого газа, земля превратилась в пустыню …» [499] , (курсив мой. – С.А.), – писал корреспондент.

6.4. Социологические изыскания. Русское общество любителей Мироведения (РОЛМ)

Германский империализм совершил преступление против человечества, введя в свой арсенал химическое оружие. Империализм немецкой капиталократии впервые в истории показал свое беспощадное античеловеческое лицо. Впервые человек столкнулся с призраком возможной гибели человечества и природы в слепой гонке роста гибельной силы инструмента войны как формы борьбы империалистов за передел ресурсов мира.

Н.А. Морозов, конечно, так не думал (это уже наша рефлексия почти 100 лет спустя), но тогда его охватило отчаяние. В одном разговоре, который реконструируют С.И. Валянский и И.С. Недосекина, по поводу появления нового вида оружия тотального поражения, собеседник так заметил Морозову: «Чего же другого могли вы ожидать? … разве это не неизбежный результат общей эволюции военного искусства?…» [500] .

Свои впечатления о войне Морозов опубликовал в серии очерков, которые в 1916 г. издал в виде сборника «На войне». Здесь же вышла его социально-философская и социологическая работа «Война как один из факторов психологической и общественной эволюции человечества», где он попытался естественнонаучно объяснить феномен войн. В этой работе Морозов становится на позиции объяснения феномена войн через категорию общественной психики, которая слагается [501] «из всех индивидуальных психик» (в настоящее время мы называем это ментальностью), и теорию дарвинизма («нигде с такой резкостью не обнаруживается борьба за существование, как на полях сражений» [502] ).

Здесь Морозов выступает как социал-дарвинист. Однако он считает, что в мире действует одновременно и закон Ламарка, отражающий процесс «ослабления эгоистических качеств посредством их принудительного неупражнения» [503] . Поэтому человечество в своей эволюции все больше сдвигается в сторону увеличения числа альтруистов в обществе, что избавит в отдаленном будущем человечество от войн.

Такой взгляд Морозова на спасительную роль альтруизма в чем-то резонирует с социологией альтруизма П.А. Сорокина, появившейся почти 40 лет спустя после этой статьи, и оставшейся неким изолированным прецедентом на фоне общего потока западной социологии, в основном развивающейся в русле социал-дарвинизма.

1916 год – предреволюционный. Убит Распутин. Зреет масонско-империалистический заговор против царя, который затем породил Временное правительство во главе с А.Ф. Керенским.

Морозов тогда стал читать курс «Мировая химия» в Петрограде в Психоневрологическом институте, которым руководил В.М. Бехтерев.

Историческое время в России начинает ускорять свой бег. С 1916 по 1917 г. Николай Александрович выступал с лекциями, разъезжая по городам и весям России. Один только перечень российских городов отражает гигантский масштаб его лекционной деятельности: Петербург, Москва, Гродно, Елизаветград, Никополь, Екатеринослав, Кременчуг, Полтава, Харьков, Ярославль, Рыбинск, Пошехонье, Молога, Вологда, Таганрог, Ростов-на-Дону, Новочеркасск, Симферополь, Севастополь, Кострома, Пермь, Екатеринбург, Нижний Новгород, Саратов, Пенза, Самара, Симбирск, Тифлис, Баку, Кутаиси, Архангельск, Тюмень, Томск, Ново-Николаевск, Омск, Красноярск, Иркутск, Верхнеудинск, Чита, Благовещенск-на-Амуре, Хабаровск, Харбин, Никольск-Усурийский, Владивосток.