Анатолий Иванов - Заратустра говорил не так.

В мае греки и римляне справляли Розарии – поминки по умершим. Дома при этом украшали зеленью, а на головы надевали венки из роз. У нас им соответствовала «русальная неделя» (русалки – души умерших), приуроченная позже к христианской Троице. Поминовение усопших называли Семиком. В старину Семик встречали на могилах родителей, на которых совершали поминальную трапезу специальными блюдами. В этот же день украшали березы.

Главным летним языческим праздником был праздник летнего солнцестояния. Римляне на праздник Весты (23 июня) окропляли дома водою, а ночью зажигали костры и прыгали через них. Христиане притянули к этому дню Иоанна Крестителя, которого наши предки назвали по-русски Купалой. В Белоруссии и на Украине традиция этих празднеств сохранялась лучше, чем в России. Обряды состояли о том, что прыгали через костры, прогоняли через них скот, купались, скатывали с горы в воду горячее колесо, сжигали соломенные чучела. В ночь на Ивана Купалу собирали травы. Верили, что в эту ночь цветет огненным цветом папоротник, и под ним можно найти клад. На этих праздниках происходило свободное сближение полов. Купанье было основным обрядом, освящавшим вступление в брак.

Наконец, во второй половине июля был праздник в честь бога грома Перуна. Христианская церковь подсунула нам вместо него еврейского пророка Илью.

Но это все обряды, культовая практика, а где же теория? Не говорю – догмы, их не было ни у греков, ни у римлян, а хотя бы мифология? – Увы, приговор неутешителен. Его высказал Е.В.Аничков: «Особенно убого было язычество Руси, жалки ее боги, грубы культ и нравы» [С.А.Токарев, цит.соч., стр.238.]. Ну, Аничкову можно и не поверить, как любому христианину, рассуждающему о язычестве, однако даже такой серьезный ученый, как Л.Нидерле, вынужден был признать: «Я в самом принципе не могу допустить, что славяне – единственный из индоевропейских народов – до такой степени отстали в развитии своего религиозного мировоззрения, что вообще не поднялись до высших понятий и представлений о какой-либо системе богов и не имели соответствующих им храмов и обрядов». Однако, «следует признать, что славяне как и в некоторых других областях культуры, так и главным образом в развитии религиозного мировоззрения сравнительно отстали и не дошли до столь развитой системы богов, какая была у родственных им народов... Таким образом, языческая религия славян, несомненно более бедна, чем греческая, иранская, римская, кельтская или даже германская» [Л.Нидерле. Славянские древности. М., 1956, стр.268-269.].

Что нам вообще известно об этой религии? Весьма мало. Например, византийский историк Прокопий Кесарийский рассказывал о славянах: «Они считают, что один только бог, творец молний, является владыкой над всем, и ему приносят в жертву быков и совершают другие священные обряды. Судьбы они не знают и вообще не признают, что она по отношению к людям имеет какую-либо силу, и когда им, охваченным ли болезнью или попавшим на войне в опасное положение, вот-вот грозит смерть, то они дают обещание – в случае если спасутся, тотчас же принести богу жертву за свою душу, и, избегнув смерти, приносят в жертву то, что обещали, и думают, что спасение ими куплено ценой этой жертвы. Они почитают и реки, и нимф, и всякие другие божества, приносят жертвы всем и при помощи этих жертв производят гадания» [Б.Д.Греков. Киевская Русь. М., 1953, стр.385.].

Б.Д.Греков выражал сожаление, что «к большому ущербу для науки усердие в истреблении язычества после принятия христианства лишило нас возможности глубже изучать языческие верования наших предков, особенно интересные тем, что это продукт собственного творчества... народа русского» [Там же, стр.388.]. Б.Л.Грекова в этом можно поддержать и заклеймить преступления христианского сброда еще более резкими словами, но жаль, что сам Б.Л.Греков, а вслед за ним и Б.А.Рыбаков, чтобы хоть за что-нибудь зацепиться, принимают на веру отрывок из «Слова о том, како первое погани суще, языци кланялися идолам»: «И ти начаша требы класти Роду и Рожаницам преже Перуна, бога их, а прежде того клали требу упирем и берегиням» [Там же, стр.386.], и строить на этой шаткой основе целую концепцию развития славянской религии. Да разве можно верить бредовым домыслам какой-то христианской сволочи о языческой религии? Неужели не ясно, что выдумка о «поклонении упырям», с ехидством повторяемая и современными христианами, – оскорбление памяти наших предков?!

Бог славян, о котором упоминал Прокопий Кесарийский, отождествляется с Перуном. Но еще далек от разрешения вопрос, каким образом Перун стал во главе славянского пантеона и откуда он вообще взялся.

Поэт И.Кобзев написал поэму «Падение Перуна», в которой исходил из того, что Перун издревле был главным богом славян. Однако главенствующее место Перуна в языческом пантеоне князя Владимира никого не должно вводить в заблуждение. Пантеон этот был составлен наспех, чисто механически, из богов разных народов, и «преследовал цели политического объединения. Перуна не знали в Новгороде, и его культ должен был сплотить юг и север». И неудивительно, что, поскольку это была «религия только официальная, именно она-то и должна была исчезнуть с признанием официальной совсем другой религии» [Е.В.Аничков. Язычество и древняя Русь, стр.262-265.].

Олег и его дружина в договоре 907 г. с византийцами «клятая оружием своим и Перуном богом своим». И Б.Д.Греков и С.А.Токарев дружно называют Перуна «княжеским богом» [Б.Д.Греков, цит.соч., стр.386-387. С.А.Токарев, цит.соч., стр.229.], причем последний добавляет, что неизвестно, почитался ли этот бог крестьянами. Зато известно, что у купцов был другой бог – Волос.

А.Г.Кузьмин также согласен, что культ Перуна, несомненно, насаждался киевскими князьями, и обращает внимание на тот факт, что Перун не упоминается в «Слове о полку Игореве». Он выражает даже надежду, что «более точная локализация Перуна, возможно, дала бы нам указание на происхождение династии киевских князей» [А.Г.Кузьмин. «Варяги» и «Русь» на Балтийском море. Вопросы истории, 1970, № 10, стр.53.]. Взваливая тем самим на хрупкие плечи Перуна весь двухвековой груз жарких баталий вокруг норманнской теории, А.Г.Кузьмин поступает несколько опрометчиво. Действительно, норманны не знали Перуна, но не знал его и столь любезный сердцу А.Г.Кузьмина остров Рюген, откуда С.А.Гедеонов выводил династию Рюрика именно опираясь на тезис о религиозном первенстве балтийских славян над всеми прочими славянскими племенами [С.А.Гедеонов. Варяги и Русь. Ч.1, Сиб., 1876, стр.133,135.]. Действительно, балтийские славяне занимали исключительное положение в славянском мире, потому что только у них существовал развитый культ, храмы и каста священнослужителей, но Рюген вовсе не был таким же духовным центром для всех славян, каким был, скажем, Рим для католиков или Дельфы в древней Греции. Династия с Рюгена принесла бы нам Святовита или Радгоста, но пришли не они, а Перун. Так что исключительность острова Рюгена в прямом смысле слова исключает его из славянского мира и связывает с каким-то другим, скорее всего, с кельтским, потому что каста священнослужителей существовала в Западной Европе только у кельтов. Археологи установили, что языческие храмы балтийских славян по внешнему облику и деталям очень похожи на культовые постройки кельтов [В.В.Седов. Происхождение и ранняя история славян. М., 1979, стр.52.]. Многоголовые изображения богов у балтийских славян – тоже черта, очень характерная для кельтского мира. Наконец, само название Аркона можно связать с кельтским корнем «арко» – «умолять».