Анатолий Иванов - Заратустра говорил не так.

Где же нам искать Перуна? Кроме Киевской Руси мы встречаем его, как бога, только в Литве (Перкунас). В польском языке его имя сохранилось, как название молнии. Наконец, весьма важное указание дает В.Порциг: Судетские горы раньше назывались Виргунт от Перкунос – бог дуба [В.Порциг. Членение индоевропейской языковой области, стр.180.]. Бог-громовик связывался с дубом и в древней Греции: в Додоне был священный дуб Зевса, по шелесту листьев которого производились гадания и пророчества. Таким образом, как первоначальная область распространения культа Перуна довольно четко выявляется сфера влияния венетов. Одно из венетских племен носило название Кварквени, тоже восходящее к дубу [В.Порциг, цит.соч., стр.144.]. Переход «кв» в «п» – явление, широко распространенное. По этому принципу делятся на две группы кельтские, а также италийские языки. Старую форму мы имеем в греческом «керавн» – «молния».

Я уже посвящал венетскому вопросу специальную работу. Повторю здесь лишь, вкратце, что венеты, народ кельто-италийской группы, заселял территорию современной Польши и ему принадлежит т.н. лужицкая культура. В середине VI в. до н.э. часть венетов, теснимая балтами, ушла на восток. Это и были те невры, о бегстве которых от змей сообщает Геродот (IV, 105). Б.А.Рыбаков ошибочно относит невров к славянам на основании данных гидронимики [Б.А.Рыбаков. Геродотова Скифия. М., 1979, стр.189.]. Земли эти, действительно, принадлежали славянам, но, как показал А.И.Тереножкин, там жили две разные этнокультурные группы [А.И.Тереножкин. Предскифский период на Днепровском правобережье. Киев, 1961, стр. 240.]. Одна из них была пришлой и ославянилась лишь впоследствии. От нее и вело свое происхождение славянское племя вятичей (вентичей), смутную память об исходе которого «из лях» сохранили русские летописи.

Трудно сказать, почему именно бог венетов и балтов стал богом первых русских князей. Во всяком случае, установить их национальное происхождение Перун нам вряд ли поможет. Единственная мысль, на которую он может натолкнуть, это не было ли в дружине Рюрика много пруссов и не есть ли они та самая рюрикова Русь, которую вот уже более ста лет без особого успеха ищут немного не там? Что же касается самого Рюрика, то трудно не согласиться с М.А.Алпатовым: «Первые князья... династии носили несомненные норманнские имена (Рюрик, Олег, Игорь, Ольга). Этот факт до сих пор никем не опровергнут» [М.А.Алпатов. Русская историческая мысль и Западная Европа XII-XVII вв. М., 1973, стр.39]. Попытки ославянить Рюрика, связав его имя со словом «ререг» – «сокол», спотыкаются на начальное «рю», не характерное для славянских языков. А.Г.Кузьмин (очевидно, руководствуясь принципом: кто угодно, лишь бы не немец) хитроумно производит имя Рюрика от кельтского племени раураков, жившего когда-то на Руре. Все бы хорошо, но только это племя уже во времена Цезаря под натиском германцев ушло за Рейн, в современный Эльзас. Каким образом его представитель 900 лет спустя совершил столь славный обратный путь – пусть объяснит нам А.Г.Кузьмин.

Кельтское влияние затронуло лишь периферию славянского мира (встреча произошла, очевидно, в III в. до н.э. на территории Польши). Бога-громовика по имени Перун кельты тоже не знали. Славянские волхвы не были столь хорошо организованы и не имели такого сильного влияния, как кельтские друиды. Да и само имя волхвов наводит многих на мысль об их чужеродном происхождении. Известно, что валахами мы называли румын, а поляки – итальянцев, т.е. термин относился к народам романского происхождения. Точно такое же значение имеет слово Welsche в немецком языке, а англичане называют уэльсцами кельтов-кимров. Предполагают, что основой этого этнонима могло служить название кельтского племени вальхов, живших в Северной Чехии и Моравии, т.е. в Судетах, Перуновых горах [С.Б.Бернштейн. Очерки сравнительной грамматики славянских языков. М., 1961, стр.77.]. Таким образом, волхвы могли быть своего рода миссионерами кельто-романского (и венетского) мира в славянской среде и это еще один возможный путь прихода Перуна в наши края. Так что необязательно связывать Перуна именно с династией – князья могли воспользоваться местным материалом, той его частью, которая показалась им наиболее основательной.

Но были ведь и другие части. Перун – только один из богов пантеона. А остальные? Остальные уводят нас в совсем другую сторону, в сторону связей славян с индо-иранцами. И здесь необходимо будет сделать одно предварительное замечание.

Кое-кому очень нравится идея наших особых связей с Индией. Эта идея многократно подчеркивается, например, в книге Н. Р. Гусевой «Индуизм». Но не следует забывать, что предки индо-арийцев ушли из наших мест за 2000 лет до н.э. Зато контакты с иранцами были очень длительными.

Иранцам принадлежала срубная культура, сформировавшаяся в Нижней Поволжье и заволжских степях в середине II тысячелетия до н.э. Примерно в XIII в. до н.э. срубные племена перекочевали на Украину, и с этого времени мы можем вести историю славяно-иранских связей, не прерывающихся на протяжении добрых двух тысячелетий. Как уже говорилось, А.И.Тереножкин правильно считает срубников иранцами, но неправильно отождествляет всю срубную культуру с киммерийцами. Киммерийцы – явно кельтский этноним, жители Уэльса до сих пор называют себя кимрами, а в кельтских преданиях сохранилась память о Причерноморье. Необходимую поправку вносит М.И.Артамонов, когда указывает, что киммерийская культура возникла на основе форм, распространившихся из Средней Европы [М.И.Артамонов. Киммерийцы и скифы. Л., 1974, стр.37.]. Создателями же сабатиновского этапа срубной культуры были не киммерийцы, а скифы [Там же, стр.85.]. Скифы, таким образом, появились в причерноморских степях не в VIII веке до н.э., а на 500 лет раньше. Скифы сами утверждали, что жили в этих местах еще за 1000 лет до Геродота [Б.Н.Граков. Скифы, стр.15.]. Лишь во II веке до н.э. скифов сменили сарматы, по Геродоту – смесь скифов с амазонками, говорившими на другом языке (IV, 110-117). Возможно, что амазонки – искаженное название азаматов, одного из меотских племен в Приазовье. Меотов же связывают с киммерийцами и считают сарматов смесью скифов с меотами [К.Ф.Смирнов. Савраматы, стр.193.]. Любопытно, что этноним меотов мы встречаем среди шотландских пиктов вместе с легендой об их скифском происхождении [The Problem of the Picts. N.York. 1956, стр. 6, 10.]. Любопытно также сходство имени царицы меотов Тиргатао с именем прародителя скифов Таргитая [Б.Н.Граков, цит.соч., стр.100.]. Сам по себе термин «сарматы» (сарима) употребляется в Авесте (Яшты 13 и 21), как обозначение западных варваров.

Во II в. н.э. среди сарматских племен доминирующее значение приобрело племя алан. Аланы приняли участие в великом переселении народов, дошли до Галлии, Испании и Африки, но и после этого аланы преобладали в наших степях от Дуная до Урала [А.В.Арциховский. Основы археологии. М., 1955, стр.195.]. В VI-IX в. они еще жили на Донце. До сих пор наши южные реки – Дон, Днепр, Буг, Днестр носят иранские названия [Иранским было и древнее название славян «анты», означающее, собственно, «жители окраины», «украинцы» – В.В.Седов. Происхождение и ранняя история славян, стр.100.].