Джордано Бруно - Философские диалоги

Эльпин. Об этом мы будем говорить в другой раз. Но теперь я вполне понимаю, что подобно тому как всякая другая земля должна была бы насильственно двигаться к этой Земле для того, чтобы достигнуть ее места, так и наша Земля лишь насильственно могла бы двигаться к одной из тех земель. Ибо подобно тому как от каждой части нашей Земли можно двигаться вверх, к ее окружности или к гемисферическому горизонту эфира, так и от каждой части поверхности другой земли можно двигаться вверх к нашей, ибо наша Земля находится в окружности той земли, как и та земля – в окружности нашей. Я признаю, что хотя те земли имеют ту же природу, что и наша, тем не менее отсюда не следует, что они фактически относятся к тому же самому центру; ибо центр той земли не является центром нашей и окружность той земли не является окружностью нашей, подобно тому как моя душа не является вашей, тяжесть моих частей тела не является тяжестью ваших частей тела, хотя все эти тела, тяжести и души имеют то же самое название и принадлежат к тому же самому виду.

Филотей. Хорошо. Но если бы части той земли приблизились к этой Земле, то возможно, что они получили бы импульс к этой Земле; то же произошло бы с частями этой Земли, если бы они приблизились к той; обычно, однако, мы не наблюдаем подобного явления в животных и в различных индивидуумах, принадлежащих к тому же самому виду, за исключением того случая, когда одно из них питается другим и увеличивается за счет другого и когда одно превращается в другое.

Эльпин. Это хорошо. Но что ты скажешь, если вся та сфера приблизится к нашей столь близко, что от нее станут удаляться те ее части, которые имеют склонность возвращаться обратно к ее составу?

Филотей. Если мы примем, что значительные части Земли удалятся за пределы той окружности ее, вокруг которой, как говорят, находится чистый и прозрачный воздух, то я охотно соглашусь, что они могут естественно вернуться к своему месту; но они не могут вступить целиком в любую сферу, точно так же как и части другой сферы не могут естественным образом спускаться, а лишь насильственно подыматься; точно так же и части нашей Земли не могут естественным образом спускаться к той земле, а лишь насильственно подыматься от нашей. Ибо для всех мировых тел нахождение вне их окружности есть «верх», а их внутренний центр есть «низ», и понятие центра, к которому естественным образом стремятся их части, определяется не внешним пунктом, а внутренним. Этого не поняли те, которые воображают некоторый предел вселенной и, неправильно ее определяя, считают, что центры мира и нашей Земли совпадают. Знаменитые математики нашего времени показали противоположное: они нашли, что центр Земли не отстоит одинаково далеко от воображаемой окружности мира. Другие, еще более мудрые ученые, признав движение Земли, нашли, не только благодаря разумным доводам своей науки, но также и вследствие известного естественного основания, что Земля столь же удалена от центра, как и Солнце, по крайней мере от центра мира и вселенной, которые мы видим нашими глазами. Это воззрение более разумно, связано с меньшими затруднениями и образует теорию, которая в большей степени согласна с фактором регулярного движения блуждающих тел вокруг центра [122] . Таким образом, исходя из их собственных принципов, можно было бы легко открыть мало-помалу неправильность утверждений о тяжести нашей Земли, различии этого места от других, одинаковой отдаленности бесчисленных миров, которые мы видим за пределами так называемых планет, и о том, что все мировые тела движутся в высшей степени быстро вокруг одного, но это одно не вращается по отношению к ним всем; во всяком случае, значительные трудности, которые вытекают из предпосылок вульгарной философии, должны были бы сделать подозрительным это мировоззрение для его сторонников. Возвращаясь к нашему исходному положению, повторяю, что ни целое, ни часть целого не движутся к центру другого целого, хотя бы одна звезда приблизилась к другой столь близко, что поверхности или точки их окружности касались бы между собою.

Эльпин. Заботливая природа позаботилась о противоположном, так как, случись это, одно тело разрушило бы другое, холодное и влажное уничтожились бы теплым и сухим, в то время как при правильном распределении их расстояний одно живет и питается другим. Кроме того, подобное тело мешало бы другому подобному получать от него соответствующее полезное действие, которое несходное дает и получает от несходного; мы не раз говорили, что промежуточное положение другой земли, называемой Луной, между нашей Землей и Солнцем угрожает нам немалою опасностью. Но что же было бы, если бы Луна была еще ближе к Земле и могла бы нас лишать тепла и жизненного света на еще более продолжительный срок?

Филотей. Вы говорите хорошо. Продолжайте дальше относительно Аристотеля.

Эльпин. Аристотель приводит дальше мнимое возражение противников, которое гласит, что отдаленные тела не могут двигаться друг к другу, ибо поскольку они удалены друг от друга, постольку они получают другую природу. Против этого он возражает, что большее или меньшее расстояние не может менять природу тел.

Филотей. Это, если понимать как следует, вполне правильно. Но мы отвечаем другим образом и приводим другие соображения, почему одна земля не может двигаться к другой, как бы она ни была близка к ней или далека от нее.

Эльпин. Я это понял. Но мне кажется, однако, правильным то, что, по-видимому, утверждали древние, говоря, что тело становится менее деятельным вследствие увеличения расстояния (они это называли на своем языке обычно свойством или природой тела); ибо части должны преодолевать большее сопротивление воздуха и поэтому менее способны преодолевать окружающую их среду и спускаться вниз.

Филотей. Конечно, наблюдения подтверждают это относительно частей нашей Земли, ибо последние, отдалившись на известное расстояние, стремятся обратно к своему составу; и чем больше они к нему приближаются, тем с большей скоростью они движутся. Но мы говорим теперь о частях другой земли.

Эльпин. Но, поскольку эти земли и части их подобны друг другу, что случилось бы, если бы они стали еще ближе? Не будут ли привлечены их внешние части с одинаковой силой той и другой землей и не начнут ли они вследствие этого подыматься или опускаться?

Филотей. Из неправильных предпосылок вытекает неправильное следствие. Но, не говоря об этом, я утверждаю, что части, находящиеся на одинаковом расстоянии от различных земель, или остаются в покое, или решаются приблизиться к одному месту, по отношению к которому можно сказать, что они спускаются, в то время как по отношению к другому они подымаются.