Федор Константинов - Диалектика природы и естествознания

В современной научной литературе реальность этих форм общепризнана. Более того, если не допускается возможность трансформации и генерализованных (прогрессивных) и специализированных (консервативных) неандертальцев в Homo sapiens, то доказывается необходимость существования третьего направления в эволюция палеоантропов — гоминид и разумного типа [304]. Не вдаваясь в анализ специальной темы о значении неандертальской фазы в становлении человека, следует подчеркнуть принципиальную важность выяснения причин дивергенции палеоантропов для понимания характера действия специфических законов антропогенеза.

Иногда происхождение генерализованных и специализированных форм гоминид связывается с влиянием внешних факторов (географических, климатических), а их дивергенция в антропогенезе объясняется неравномерностью темпов эволюции этих факторов [305]. Сведение качественных различий между направлениями развития в антропогенезе к количественным позволяет сделать вывод, что анатомо-морфологическая специализация препятствовала превращению неандертальцев в Homo sapiens. Их эволюция была лишь замедлена, в связи с чем гоминиды, населяющие более благоприятные географические зоны, приобрели преимущества в темпах прогресса. Таким образом, здесь происхождение существенных анатомо-морфологических и культурно-исторических различий между специализированными и генерализованными формами гоминид не ставится в связь с изменениями внутренних механизмов антропогенеза, что ведет к отрицанию многообразия типов взаимодействия биологических и социальных факторов в детерминации развития гоминид и, следовательно, затрудняет каузальное объяснение фактов существования специфических стадий, путей и направлений эволюции в антропогенезе. Сведения об ареалах расселения классических неандертальцев и сходных с ними форм (Западная Европа, Крым, Палестина, Северная и Южная Африка), а также успехи в анализе прогресса живой природы способствовали утверждению взглядов об определяющей роли внутренних факторов эволюции в антропогенезе.

Однако некоторые авторы подвергают сомнению такой вывод, заявляя, что если бы специализация гоминид была обусловлена внутренними факторами развития, то из этого следовало бы, что «такого рода отклонения претерпели все позднемустьерские неандертальцы, т. е., что все они в той или иной степени были специализированными». Иное допущение вело бы к отрицанию единых закономерностей эволюции человека [306], действие которых якобы придает «единообразие» всем стадиям антропогенеза и любым процессам гоминизации. При этом исключается даже возможность изменения формы проявления законов антропогенеза под влиянием условий внешней среды и подчеркивается, что специфические законы антропогенеза столь жестко направляли переход от мустье к позднему палеолиту, превращение палеоантропа в неоантропа, что все формы гоминид практически одновременно преодолели завершающую стадию очеловечения. С такой точкой зрения нельзя согласиться.

Во-первых, основываясь на представлениях о «единообразии» действия законов гоминизации, нельзя дать ответа на вопрос о специфике стадии палеоантропов по сравнению с предшествующими фазами антропогенеза. Ведь соотношение эволюционно-биологических и социальных факторов в системе механизмов развития гоминид в эти периоды не изменялось.

Во-вторых, остаются непонятными причины происхождения большого многообразия широко варьирующихся в анатомо-морфологическом и «культурном» отношениях гоминид среднего и позднего палеолита. Различия между некоторыми из них гораздо глубже, чем между звеньями филогенетической цепи, представленной родами австралопитеков и питекантропов.

В-третьих, исходя из нее нельзя понять, почему так называемые прогрессивные неандертальцы (хронологически предшествующие) в большей степени сходны с современным человеком, чем «классические» (хронологически последующие). Для объяснения этого факта сторонники этой концепции предлагают рассматривать эволюцию палеоантропов под углом зрения «двойной смены направлений» развития, что противоречит исходным взглядам о «единообразии» действия законов гоминизации и не согласуется с фактами палеоантропологии и истории первобытного общества. Согласно их концепции, переход от специализации к арогенезу должен был бы проходить через ряд промежуточных ступеней, на которых универсализация включала бы тенденцию к специализации и ставила бы ее в подчиненное положение [307]. Однако этот процесс не подтвержден фактами из палеоантропологии.

В действительности смену специализации в эпоху арогенеза нельзя обосновать с точки зрения эволюции. Возврат к исходной форме возможен лишь для генетически наиболее простых внутривидовых таксонов, различающихся отдельными мутациями. Как отмечают Н. В. Тимофеев-Ресовский, Н. Н. Воронцов и А. В. Яблоков, в принципе допустимо «повторное возникновение мутаций… общих направлений и давление отбора, благоприятствующих ее сохранению и накоплению, но… невероятно повторное возникновение ранее исчезнувших генных комплексов однажды утерянных фенотипов» [308]. Конечно, прогрессивная специализация имеет относительный характер и может не осуществляться в эволюции на больших отрезках времени и в пределах крупных таксонов. Однако признание смены направлений развития в процессе превращения специализированных палеоантропов в Homo sapiens потребовало бы допущения невиданных для живого темпов эволюции. А это не только не согласуется с данными теории эволюции, но и с результатами палеоантропологических исследований последних лет [309].

Раскопки в пещерных отложениях на юге Африки, произведенные Р. Дартом, Р. Брумом, Дж. Т. Робинсоном, открытия в Танзании зинджантропа и презинджантропа (Л. Лики), а также олдовайской палеолитической культуры, находка промежуточного звена между австралопитеком и питекантропом (чаддантроп) открытия в долине р. Омо (Эфиопия) коренным образом изменили представления о ходе эволюции гоминид и ее геохронологии [310]. Так, возраст одной из последних находок в долине р. Омо составляет около 4,5 млн. лет. В Олдовайском ущелье были обнаружены такие прогрессивные формы австралопитековых, как Homo habilis. Возраст этой находки примерно 1,7 млн. лет. Судя по достигнутому уровню анатомо-морфологической организации и культурно-историческим данным, Homo habilis уже перешел к изготовлению элементарных орудий труда.

Основываясь на этих фактах, а также на знаниях о характере анатомо-морфологических усовершенствований на отдельных этапах антропогенеза, можно заключить, что не только хронологически, но и по масштабам эволюционных преобразований развитие гоминид соответствует ходу макроэволюции в животном царстве.