Федор Константинов - Диалектика природы и естествознания

Результаты этих опытов показывают, что, чем выше филогенетический уровень вида, тем более тяжелые и во многом необратимые последствия вызывает изоляция особей на ранних этапах онтогенеза [354]. У высших млекопитающих даже такие базисные формы поведения, как половое, родительское, агрессивное, представляют собой синтез врожденных безусловно- и условнорефлекторных компонентов и не могут быть вообще реализованы без соответствующего индивидуального опыта [355].

Переход на преимущественное обеспечение адаптивного поведения с помощью условнорефлекторных программ различной степени сложности происходит и за счет различных способов внутривидовой коммуникации, из которых наиболее эффективными, по-видимому, оказались эмоционально-экспрессивная и особенно «звуковая» формы. Координированные действия сообществ животных одного вида закреплялись в ходе естественного отбора и у определенных групп животных, прежде всего у приматов, вырабатывались и «зоосоциальные» формы жизни. Можно полагать, что они составили основу формирования сообществ прямых предков человека, позволив слабому семейству троглодитов не только удержаться в заполненной более сильными соперниками экологической нише, но и прогрессивно развиваться.

Учитывая особенности их питания — поедание останков животных, убитых сильными хищниками, главным образом мозга, заключенного в черепе, и костного мозга, коллективные действия и применение каменных орудий были особенно важны для выживания представителей этого вида. Как отмечает Б. Ф. Поршнев, создатели каменных орудий нижнего и среднего палеолита все еще были животными, не обладавшими способностью к членораздельной речи, и производили их на основе подражания (имитативного поведения) в целях разбивки костей останков животных. Жизнь таких человекообразных животных, несомненно, требовала совместных согласованных действий для обеспечения питания и защиты группы.

Совместные действия закрепляются в последующих поколениях, все больше и больше становятся устойчивыми видовыми признаками. В это же время начинают вырабатываться самые начальные формы «нравственных» отношений, которые, по-видимому, появляются задолго до возникновения развитого сознания у человека.

Смена безусловнорефлекторного адаптивного поведения на целенаправленное, основанное на условнорефлекторных программах, закрепляемых эмоциональным механизмом подкрепления, предполагает по меньшей мере две новые особенности в деятельности мозга: субъективацию условнорефлекторной деятельности, т. е. появление «психических образов» в мозге животного, и возникновение и интенсивное развитие «психонервной памяти» [356].

Первоначальной нейрофизиологической основой «психонервной памяти» является функциональная связь, возникающая между нервными клетками и ассоциирующая их в центральное звено условнорефлекторной реакции. По мере усложнения взаимоотношений организма с внешней средой он начинает реагировать на все большее число признаков, которыми обладает раздражающий объект. Как правило, в естественной обстановке условным сигналом является не простой одномодальный раздражитель, а их комплекс. Они проходят через соответствующие анализаторные системы в виде интегрированного нейродинамического процесса в верхних этажах центральной нервной системы, который представляет собой нейродинамический эквивалент чувственного образа.

Если появление объекта, вызывающего чувственный образ, сопровождается значимыми для организма событиями, оцениваемыми аппаратом эмоций, то нейродинамическая архитектура этого процесса (носителя образа) фиксируется в центральной нервной системе с помощью специальных нейрохимических механизмов. При этом фиксируется не только нейродинамический эквивалент образа, но и его значение для организма, т. е. связь с субъективным, эмоциональным состоянием, возникающим в результате встречи с объектом. Таким образом, в памяти запечатлевается не просто эквивалент чувственного образа хищника, добычи, явлений природы, но и отношение к ним организма. Иными словами, нейродинамический процесс, являющийся физиологическим эквивалентом переживания определенного эмоционального состояния, связывается в единый комплекс с нейродинамическим процессом как физиологическим эквивалентом образа объекта, воздействующего на организм в этот момент; совокупность этих явлений фиксируется в памяти.

Всевозрастающая роль памяти в организации адаптивного поведения и ее постоянное совершенствование вступают в противоречие с одним из ее собственных основных свойств — способностью «забывать». Изначальный биологический смысл индивидуальной нервной памяти, проявлявшейся в виде относительно простой условнорефлекторной связи и обслуживавшей безусловные рефлексы, состоял в том, чтобы фиксировать события, имеющие преходящее значение. Эти события могли повторяться лишь в течение ограниченного периода жизни организма, и не было необходимости в том, чтобы такие связи оставались функциональными в течение всей жизни индивида. Это обеспечивалось универсальным свойством угасания условнорефлекторных реакций при их неподкреплении.

Однако, чем более важную роль в процессах адаптациогенеза начинает выполнять индивидуальный опыт, тем более существенной оказывается потребность как можно дольше сохранять следы предшествующих воздействий, упорядоченных в образы биологически значимых объектов и явлений. Длительность жизни высших животных составляет многие годы и даже десятки лет, и сигнальные признаки биологически важных предметов и явлений, упорядоченные в образы и зафиксированные в энграммах долгосрочной памяти, целесообразно сохранять как можно дольше. Сохранение их облегчает регулярная репродукция, перевод в нейродинамический процесс, являющийся функциональным эквивалентом чувственного образа. При отсутствии объекта — материального оригинала данного образа репродукция может осуществляться на основе «извлекающих» следы памяти свойств аппарата эмоций. Его интенсивное развитие, по-видимому, и лежит в основе такой «спонтанной» репродукции, постоянно укрепляющей следы памяти.

Исходя из теории функциональных систем П. К. Анохина развитие этого процесса можно представить следующим образом. Первоначально репродукция следов в виде нейродинамических эквивалентов происходила только на стадии афферентного синтеза: та или иная потребность, опосредованная через аппарат эмоций, извлекала из памяти следы (чувственные образы) всех предметов, ранее имевших отношение к ее удовлетворению. Такое извлечение являлось необходимым для «принятия решения» и формирования акцептора действия — афферентной модели ожидаемого результата. Образно говоря, животное, испытывающее голод, вспоминало различные плоды, ранее им съеденные, деревья, на которых они росли. Подобное воспроизведение чувственных образов является уже высокоорганизованным психическим процессом, к которому применимы категории субъективного и идеального.