Карл Маркс - Собрание сочинений, том 26, ч.2

[Во-вторых.] Кроме этого повышения нормы ренты, — совпадающего с неодинаковым повышением сверхприбыли в отдельных отраслях промышленности, хотя в промышленности это повышение не фиксируется, — возможен только еще второй случай, когда норма ренты может повыситься несмотря на то, что стоимость продукта земледелия остается той же, т. е. что труд не становится здесь менее производительным. Этот случай имеет место либо тогда, когда производительность в земледелии остается той же самой, как и прежде, но повышается производительность в промышленности, причем это повышение выражается в понижении нормы прибыли; т. е. тогда, когда в промышленности отношение переменного капитала к постоянному уменьшилось. Либо же это бывает тогда, когда производительность повышается также и в земледелии, но не в таком отношении, как в промышленности, а в меньшем. Если производительность в земледелии повышается как 1:2, а в промышленности как 1:4, то это относительно то же самое, как если бы в земледелии производительность осталась прежней, а в промышленности удвоилась бы. В этом случае уменьшение переменного капитала по отношению к постоянному происходило бы в промышленности в два раза быстрее, чем в земледелии.

В обоих этих случаях упала бы норма прибыли в промышленности, а вследствие ее падения повысилась бы норма земельной ренты. В других случаях норма прибыли падает не абсолютно (она скорее остается постоянной), но она падает по отношению к земельной ренте, не потому, что она падает сама по себе, а потому, что повышается земельная рента, норма земельной ренты по отношению к авансированному капиталу.

Рикардо этих случаев не различает. За исключением приведенных случаев (т. е. когда норма прибыли (хотя она и постоянна) относительно падает из-за дифференциальных рент, приходящихся на долю капитала, применяемого на более плодородных почвах, — или когда вследствие увеличения производительности промышленности изменяется общее соотношение между постоянным и переменным капиталом и поэтому увеличивается избыток стоимости земледельческого продукта над его средней ценой) норма земельной ренты может повышаться только при том условии, что норма прибыли падает без увеличения производительности промышленности. А это возможно только в том случае, если в результате увеличившейся непроизводительности земледелия повышается заработная плата или увеличивается стоимость сырого материала. В этом случае падение нормы прибыли и увеличение высоты земельной ренты представляют собой результат одной и той же причины — уменьшения производительности земледелия, применяемого в земледелии капитала. Таково представление Рикардо. При неизменяющейся стоимости денег это должно тогда проявиться в повышении цен сырых продуктов. Если повышение цен относительно, как это было рассмотрено выше, то никакое изменение цены денег не может абсолютно повысить денежные цены земледельческих продуктов по сравнению с продуктами промышленности. При понижении стоимости денег на 50 % один квартер пшеницы, стоивший 3 ф. ст., будет стоить 6 ф. ст., но и один фунт пряжи, стоивший 1 шилл., будет стоить 2 шилл. Таким образом, изменением стоимости денег никогда нельзя объяснить абсолютное повышение денежных цен земледельческих продуктов по сравнению с продуктами промышленности.

В общем следует признать, что при примитивном, докапиталистическом способе производства земледелие производительнее, чем промышленность, так как природа здесь участвует в работе человека как машина и организм, в то время как в промышленности силы природы еще почти целиком замещаются человеческой силой (как, например, в ремесленной промышленности и т. д.). В бурный период капиталистического производства развитие производительности в промышленности, по сравнению с земледелием, происходит очень быстро, хотя развитие промышленности и предполагает, что в земледелии произошло уже значительное изменение в соотношении между переменным и постоянным капиталом, т. е. предполагает, что масса людей согнана с земли. В дальнейшем производительность возрастает и в промышленности и в земледелии, хотя и неодинаковым темпом. Но на известной ступени развития промышленности эта диспропорция должна начать убывать, т. е. производительность земледелия должна увеличиваться относительно быстрее, чем производительность промышленности. Сюда относятся: 1) Замена фермера-лежебоки промышленником, сельскохозяйственным капиталистом, превращение земледельцев в чисто наемных рабочих, ведение земледелия в крупном масштабе, т. е. с помощью концентрированных капиталов. 2) В особенности же следующее: собственно научную основу крупной промышленности составляет механика, которая в XVIII веке до известной степени достигла своего завершения; лишь в XIX веке, в особенности в более поздние его десятилетия {23} , развиваются те науки, которые непосредственно являются для земледелия специфическими основами в большей степени, чем для промышленности, [494] — химия, геология и физиология.

Нелепо говорить о большей или меньшей производительности двух различных отраслей производства на основании простого сравнения стоимости их товаров. Если фунт хлопка стоил в 1800 году 2 шилл., а фунт пряжи — 4 шилл. и если стоимость хлопка в 1830 году равна 2 шилл. или, скажем, 18 пенсам, а стоимость пряжи равна 3 пшлл. или же 1 шилл. 8 пенсам, то можно было бы сравнивать то отношение, в каком производительность возросла в этих двух отраслях. Но это возможно только потому, что уровень 1800 года принимается за исходный пункт. На основании же того, что фунт хлопка стоит 2 шилл., а фунт пряжи — 3 шилл., т. е. на основании того, что труд, производящий хлопок, в два раза больше [вновь присоединенного] труда прядильщика, было бы нелепо делать вывод, будто один вид труда вдвое производительнее, чем другой, — подобно тому как нелепым было бы следующее утверждение: так как изготовление холста обходится дешевле, чем картина, написанная на этом холсте художником, то труд художника менее производителен, чем труд по изготовлению холста.

Верно здесь лишь следующее (если при этом понятие «производительный труд» брать также и в его капиталистическом смысле, т. е. в смысле труда, производящего прибавочную стоимость, и учитывать вместе с тем относительные массы продукта):

Если в среднем, для того чтобы дать в хлопчатобумажной промышленности занятие 100 рабочим, которые обходятся в 100 ф. ст., нужно, в соответствии с условиями производства, затратить 500 ф. ст. на сырье, машины и т. д. {при данной стоимости последних} и если, с другой стороны, для того чтобы дать в производстве пшеницы занятие 100 рабочим, которые тоже обходятся в 100 ф. ст., нужно затратить 150 ф. ст. на сырье и машины, — то в первом случае переменный капитал составлял бы 1/ 6совокупного капитала, равного 600 ф, ст., и 1/ 5постоянного капитала; во втором случае переменный капитал составлял бы 2/ 5совокупного капитала, равного 250 ф. ст., и 2/ 3постоянного капитала. Таким образом, каждые 100 ф. ст., вложенные в хлопчатобумажную промышленность, могут заключать в себе только 16 2/ 3ф. ст. переменного капитала и обязательно заключают в себе 83 1/ 3ф. ст. постоянного капитала; во втором же случае — 40 ф. ст. переменного капитала и 60 ф. ст. постоянного. В первом случае переменный капитал составляет 1/ 6совокупного капитала, т. е. 16 2/ 3 %, во втором — 40 %. В каком жалком состоянии находятся нынешние работы по истории цен, это ясно. Да они и не могут не быть жалкими, пока теория не покажет им, что именно надо исследовать. При данной норме прибавочной стоимости, равной, например, 20 %, прибавочная стоимость составляла бы в первом случае 3 1/ 3ф. ст. (стало быть, прибыль равнялась бы 3 1/ 3 %); во втором же случае — 8 ф. ст. (стало быть, прибыль равнялась бы 8 %). Труд в хлопчатобумажной промышленности был бы не так производителен, как в производстве зерна, но именно потому, что он был бы более производителен (т. е. этот труд был бы не так производителен в смысле производства прибавочной стоимости, потому что он был бы более производителен в смысле производства продукта). Ясно — заметим мимоходом — что, например, в хлопчатобумажной промышленности соотношение 1: 1/ 6[между совокупным капиталом и переменным капиталом] возможно только в том случае, если постоянный капитал (это зависит от машин и т. д.) затрачен, скажем, в размере 10000 ф. ст., а заработная плата — в размере 2000 ф. ст., так что совокупный капитал составляет 12000. Если бы затрачено было только 6000, причем заработная плата составляла бы 1000, то машины были бы менее производительны и т. д. На 100 ф. ст. совсем нельзя было бы вести дело. С другой стороны, возможно, что при затрате в 23000 ф. ст. происходит такое увеличение эффективности машин, достигается такая экономия в других отношениях и т. д., что, быть может, не все 19166 2/ 3ф. ст. придутся целиком на постоянный капитал, а большее количество сырья и та же самая масса труда потребуют меньше машин и т. д. (по стоимости), причем на них будет сбережено 1000 ф. ст. Тогда, следовательно, снова возрастает отношение переменного капитала к постоянному, но только потому, что капитал увеличился абсолютно. Это один из факторов, препятствующих падению нормы прибыли. Два капитала по 12000 ф. ст. произведут то же самое количество товара, какое производит один капитал в 23000 ф. ст., но при этом, во-первых, товары были бы дороже, так как на них было затрачено на 1000 ф. ст. больше, а во-вторых, норма прибыли была бы меньше, так как в капитале в 23000 ф. ст. переменный капитал составляет большую долю, чем 1/ 6совокупного капитала, и, следовательно, большую, чем та, какую он составляет в сумме двух капиталов по 12000 ф. ст. каждый. [494]