Эмиль Бутру - Наука и религия в современной философии

С этого момента конфликт, столь искусно устраненный в теории, делается неизбежным на практике. Раз религия хочет властвовать над телами так же, как она властвует над душами, а наука хочет властвовать над душами так же, как она властвует над телами, они неизбежно должны столкнуться и возникает вопрос, чем должна разрешиться эта распря.

Многие, без сомнения, будут по прежнему настаивать на том, что самый простой выход — поддержать путем взаимных предосторожностей компромисс, обеспечивающий мир; констатируя, что самим им очень сладко дремлется на этой мягкой пoдушке чуждого всякой любознательности квиетизма, они станут жаловаться на тот шум, который поднимают вокруг них другие и который угрожает нарушить их мирный сон. Много найдется таких, которые, ссылаясь на выдающиеся умственные дарование людей, подобных Фоме Аквинскому, Декарту, Мальбраншу, Лейбницу, будут спрашивать, почему же современники их не хотят более обращаться к тем аргументам, которыми довольствовались эти мыслители, и начнут обвинять необузданную критику в той прискорбной утрате авторитета, которая постигла развенчанных классиков. Но человеческое сознание, рассматриваемое в его непрерывном развитии в течение ряда веков, не совпадает с навыками мышление тех или иных отдельных индивидуумов, как бы ни были они многочисленны, какими бы выдающимися познаниями и талантами они ни отличались. Познание есть координирование, а следовательно сличение различных идей, порождаемых опытом; оно есть усилие, направленное к тому, чтобы установить среди идей согласие, гармонию, путем ли приспособление их друг к другу, или путем устранение одних из них в пользу других. Вот почему наличность столкновение между наукой и религией неизбежно приводит рано или поздно к тому, что сознание сравнивает науку и религию, дабы решить, может ли оно, не приходя в противоречие с самим собою, сохранить в той или другой форме их обеих, или же ему приходится выбросить одну, чтобы сохранить другую.

И само собою разумеется, что, разбираясь в этой неустранимой проблеме, сознание может вдохновиться той или другой доктриной, высказанной некогда тем или другим великим мыслителем; но оно может только вдохновиться ей, а отнюдь не реставрировать ее во всей ее неприкосновенности, — ибо в высшей степени неправдоподобно было бы, если бы среди явлений, порожденных великими революциями, не возникло нового элемента требующего коренного изменение позиции.

Это сознание неизбежности очной ставки между наукой и религией возникло почти у всех мыслителей, занимавшихся этим предметом на исходе второй трети XIX века. Мыслителей этих можно разделить на две группы, смотря по тому, являются ли они преимущественными сторонниками натуралистического или спиритуалистического направления. Во главе первой группы стоит Огюст Конт.

Система Огюста Конта состоит в методическом переходе от науки к религии через философию. Метод, при помощи которого это движение осуществлено, и который определяет собою значение и ценность добытых таким образом выводов, Конт назвал позитивным; а самой системе и, в более специальном смысле, ее религиозному увенчанию он дал имя позитивизма. Этот термин означает во-первых, что Конт стремится удовлетворить реальные и только реальные потребности человеческого духа; во-вторых, что в качестве средств для осуществление этой дели он пользуется познаниями, также реальными, т. е. относящимися к фактам, истинным и доступным для нашего ума, — познаниями, которые в свою очередь должны отвечать нашим реальным потребностям. Полезность и реальность: вот два слова, исчерпывающие содержание термина „позитивный“.

Впрочем, из этих двух основных признаков системы вытекает третий: ее органический характер. Человеческие познание и чувства, не способные к определенной организации до тех пор, пока они не подчиняются своей истинной норме, образуют стройную систему с того момента, когда все они отнесены к известной цели, единой и бесспорной.

Из двух естественных элементов позитивного понятия, реальности и полезности, первый принадлежит науке и только науке. Теология и метафизика, с своей стороны притязающие на то, чтобы ознакомить нас с природою вещей, являются призрачными построениями. Итак наука должна быть базисом позитивизма; только наука позволяет нам систематизировать и использовать все, касающиеся нас, данные; позитивизм предписывает поэтому рассматривать все, данное нам, под таким углом зрения, чтобы ввести его в рамки науки в собственном смысле этого слова.

В действительности далеко не все человеческие познание облечены в настоящее время в научную форму. Если математика, астрономия, физика, химия уже являются настоящими науками, то биология едва-едва начинает высвобождаться из пеленок метафизики; изучение :явлений, специфически человеческих, всецело предоставлено еще беллетристам и историкам, которым чужда идея науки.

Итак дело идет прежде всего о том, чтобы определить идею науки и выяснить, каким образом эта идея может быть приложена ко всем отраслям человеческого знания.

Метод, примененный в данном случае Огюстом Контом, в высшей степени замечателен. Он переходит от конкретного к конкретному, а не от абстрактного принципа, установленного a priori, к его логическим последствиям. Его отправной пункт не логика, наука о понятиях, а математика, наука реальная и в наше время уже вполне выработанная.

Он начинает определением тех черт, которые сообщают математике ее научный характер. Затем он делает попытку, не навязывая эти черты, как таковые всем остальным отраслям науки, приспособить их путем соответственных модификаций, не изменяющих однако их сущности, к разнообразным объектам познания. Такое приспособление он и называет обобщением, распространением. Та же самая интеллектуальная форма должна, mutatis mutandis, действовать во всех наших познаниях; наука должна быть единой и в то же время многообразной.

Но по Конту математика своей научной формой обязана исключительно тому, что она занимается отысканием положительных законов, т. е. точных и неизменных отношений между данными величинами. Итак вот тот предмет исследования, который, будучи установлен надлежащим образом, должен составлять задачу всех без исключение видов познания. Для того, чтобы установить предмет исследование в каждом частном случае, мы должны, во-первых, найти в подлежащей изучению вещи такую сторону, которая позволяет подвести ее под научные законы, во-вторых, самые эти законы рассматривать при помощи приемов, оправдываемых природою изучаемого объекта.