Карл Маркс - Собрание сочинений, том 26, ч.3

Шербюлье сначала правильно говорит, что прибыль определяется стоимостью продукта в ее отношении к «различным элементам» производительного капитала. Внезапно он перескакивает к самому продукту, к массе продуктов. Но, во-первых, масса продуктов может увеличиваться без того, чтобы увеличилась стоимость этой массы. Во-вторых, сравнивать массу готового продукта с массой тех продуктов, из которых состоял потребленный и непотребленный капитал, можно в лучшем случае только так, как это делает Рамсей, а именно — когда совокупный национальный продукт сопоставляется с его затраченными in natura составными элементами {137} . Но у капитала в каждой отдельной сфере производства форма продукта отлична от его составных элементов (даже в таких отраслях производства, как земледелие и т. д., где часть продукта образует in natura элемент производства этого продукта). Почему Шербюлье прибегает к этой увертке? Потому, что, несмотря на свою догадку о том, что для нормы прибыли решающее значение имеет органическое строение капитала, он нащупанную им противоположность между переменным капиталом и другой составной частью капитала совершенно не использовал для объяснения прибавочной стоимости, которую он вообще не объясняет, как не объясняет и самой стоимости. Он не показал, откуда получается прибавочная стоимость, и поэтому прибегает к прибавочному продукту, т. е. к потребительной стоимости.

Хотя всякая прибавочная стоимость представлена в каком-нибудь прибавочном продукте, прибавочный продукт сам по себе, напротив, не представляет прибавочной стоимости. { Допустим, что продукт вообще не содержит прибавочной стоимости, например, когда крестьянин владеет своими собственными орудиями (и, кроме того, своей собственной землей) и работает лишь ровно столько времени, сколько работает любой наемный рабочий для возмещения своей заработной платы, — скажем, 6 часов. Если бы год был урожайным, то крестьянин произвел бы вдвое больше продукта, но стоимость всего его продукта осталась бы прежней. В этом случае не было бы прибавочной стоимости, хотя имелся бы прибавочный продукт.}

Само по себе ошибочным было уже то, что Шербюлье представил переменный капитал в «пассивной» и только вещественной форме «фонда жизненных средств», т. е. в форме той потребительной стоимости, в которую переменный капитал превращается в руках рабочего. Если бы Шербюлье, напротив, взял его в той форме, в какой он действительно представлен, а именно, как деньги (наличное бытие меновой стоимости, т. е. определенного количества общественного рабочего времени как такового), то для капиталиста переменный капитал превратился бы в тот труд, который капиталист получает в обмен на свой переменный капитал (а в этом обмене овеществленного труда на живой в переменном капитале произошло бы движение, и он бы возрос); как труд, а не как «фонд жизненных средств», переменный капитал становится элементом производительного капитала. «Фонд жизненных средств», напротив, есть потребительная стоимость, то ее вещественное наличное бытие, в котором переменный капитал реализуется для рабочего как его доход. Таким образом, в качестве «фонда жизненных средств» переменный капитал есть совершенно такой же «пассивный» элемент, как и обе другие части капитала, которые Шербюлье называет «пассивными» {138} .

То же самое ошибочное представление мешает Шербюлье из отношения этого активного элемента к пассивному вывести объяснение нормы прибыли и ее падения по мере развития общества. По сути дела, ни к каким другим выводам он не приходит, кроме того вывода, что «фонд жизненных средств» [1107] уменьшается вследствие развития производительной силы, тогда как рабочее население возрастает, и что, следовательно, в результате избытка населения заработная плата падает ниже своей стоимости. Шербюлье ничего не объясняет на основе обмена стоимостей, а значит и на основе оплаты рабочей силы по ее стоимости, и тем самым прибыль по существу выступает у него (хотя он этого и не говорит) как вычет из заработной платы, который фактическая прибыль порой, конечно, может включать в себя, но который никогда не может служить обоснованием категории прибыли.

Сведем, прежде всего, первое положение Шербюлье к его правильному выражению:

«Стоимость общей суммы продуктов минус стоимость общей суммы капитала, потребленного для их получения (производства), дает общую сумму прибыли за определенный промежуток времени».

Это есть та первая (обычная) форма, в которой прибыль проявляется и выступает — также и для капиталистического сознания. Alias {139} : прибыль — это избыток стоимости продукта, полученного за определенное время, над стоимостью потребленного капитала. Или: избыток стоимости продукта над издержками производства продукта. Даже «определенный промежуток времени» появляется у Шербюлье как снег на голову, так как Шербюлье не показал нам процесса обращения капитала. Итак, первое его положение есть не что иное, как обычное определение прибыли, та непосредственная форма, в которой она являет себя.

Второе положение Шербюлье гласит:

«Общая сумма продуктов возрастает пропорционально примененному капиталу, а не пропорционально потребленному капиталу».

Другими словами, это опять-таки означает:

«Стоимость общей суммы продукта возрастает пропорционально авансированному капиталу» (как потребленному, так и непотребленному).

Целью здесь является только то, чтобы хитростью получить отнюдь не доказанное и в своей непосредственной формулировке ошибочное положение (ибо оно уже предполагает выравнивание [индивидуальных прибылей] в общую норму прибыли) о том, что величина прибыли зависит от величины примененного капитала. А видимость причинной связи должна создаваться тем, что «общая сумма продуктов возрастает пропорционально примененному капиталу, а не пропорционально потребленному капиталу».

Возьмем рассматриваемое положение в обеих формулировках — в той, в какой оно дано у Шербюлье, и в той, в какой оно должно было бы быть дано. В том контексте, в каком оно находится, и согласно тому выводу, для которого оно предназначено служить как medius terminus {140} , оно должно было бы гласить:

«Стоимость общей суммы продуктов возрастает пропорционально примененному капиталу, а не пропорционально потребленному капиталу».

Здесь, очевидно, предпринимается хитроумная попытка объяснить прибавочную стоимость тем, что-де избыток стоимости продукта создается избытком примененного капитала над потребленным. Но непотребленный капитал (машины и т. д.) сохраняет свою стоимость (ибо «непотребленный» как раз и означает, что его стоимость не потреблена), он сохраняет по окончании процесса производства ту же стоимость, какую он имел до его начала. Если произошло изменение стоимости, то оно могло произойти только в той части капитала, которая была потреблена и потому вошла в процесс образования стоимости. Подход Шербюлье к объяснению прибыли неправилен в действительности также и в том смысле, что, например, капитал, одна треть которого не потреблена, а две трети потреблены в производстве, безусловно дает при одинаковой норме эксплуатации труда (и отвлекаясь от выравнивания нормы прибыли) более высокую прибыль, чем капитал, две трети которого не потреблены, а одна треть потреблена. Ибо второй капитал содержит, очевидно, больше машин и т. д. и прочего постоянного капитала, тогда как первый содержит меньше этого элемента и приводит в движение большее количество живого труда, а значит также и большее количество прибавочного труда.