Карл Маркс - Собрание сочинений, том 26, ч.3

Этот процесс, в котором собственный продукт рабочего противостоит ему как капитал, и имеет в виду Джонс, когда он говорит, что «рабочий фонд» «проделал предварительный процесс сбережения», «подвергся процессу накопления», что этот фонд, прежде чем быть обратно превращенным в средства существования рабочего, «существует в иной форме» (здесь Джонс прямо говорит об одном лишь изменении формы), нежели «в форме запаса для непосредственного потребления работников». Все различие состоит в том превращении формы, которое претерпевает произведенный рабочим «рабочий фонд», прежде чем он снова возвращается к рабочему в форме заработной платы. Поэтому в случае с самостоятельными крестьянами или с самостоятельными ремесленниками «рабочий фонд» никогда и не принимает форму «заработной платы».

[1137] «Сбережение» и «накопление» здесь, — поскольку речь идет о «рабочем фонде», — являются всего лишь названиями для тех превращений формы, которые претерпевает продукт работника. Работник, ведущий свое собственное хозяйство, так же потребляет свой продукт, как и наемный рабочий, или, вернее, последний потребляет свой продукт так же, как и первый. Разница только в том, что у наемного рабочего его продукт выступает как нечто сбереженное, или накопленное, из дохода другого лица — капиталиста. В действительности же дело, наоборот, обстоит так, что этот процесс дает возможность капиталисту «сберегать», или «накоплять», для самого себя прибавочный труд рабочего; потому Джонс и подчеркивает так сильно то обстоятельство, что при некапиталистическом способе производства накопление проистекает не из прибыли, а из «заработной платы», т. е. из дохода самостоятельного земледельца или такого ремесленника, который обменивает свой труд непосредственно на доход (да и как же иначе из среды этих самостоятельных земледельцев и ремесленников могли бы возникнуть буржуа?), и из ренты, получаемой земельными собственниками. Но для того чтобы «рабочий фонд» проделал эти превращения, необходимо также, чтобы и условия производства противостояли работнику тоже как капитал, чего нет в других формах. Увеличение богатства в этом последнем случае представляется не исходящим от рабочего, а получающимся из прибыли посредством сбережения, посредством обратного превращения прибавочной стоимости в капитал, — подобно тому как сам «рабочий фонд» (прежде чем увеличиться посредством нового накопления) противостоит рабочему в качестве капитала.

«Сбережение», в буквальном значении этого слова, имеет смысл лишь в отношении того капиталиста, который капитализирует свой доход, в противоположность тому капиталисту, который его проедает, расходует в качестве дохода, но оно не имеет ни малейшего смысла для характеристики отношения между капиталистом и рабочим.

Два основных факта характеризуют капиталистическое производство:

Во-первых, концентрация средств производства в немногих руках, вследствие чего они перестают выступать в качестве непосредственной собственности отдельного работника, а выступают как силы общественного производства, хотя вначале еще только в качестве собственности неработающих капиталистов. Последние являются в буржуазном обществе их опекунами и пользуются всеми плодами этого опекунства.

Во-вторых, организация самого труда как труда общественного посредством кооперации, разделения труда и соединения труда с результатами господства общества над силами природы.

И тем и другим путем капиталистическое производство уничтожает частную собственность и частный труд, хотя еще только в антагонистических формах.

Смысл того, что у А. Смита составляет главное различие между производительным и непроизводительным трудом, а именно, что первый обменивается непосредственно на капитал, а второй непосредственно на доход, — смысл этого различия вполне выясняется лишь у Джонса. Здесь обнаруживается, что первого рода труд характеризует капиталистический способ производства; второй же — там, где он господствует, — принадлежит прежним способам производства, а там, где он только изредка встречается, он ограничивается (или должен был бы ограничиваться) такими сферами, где нет непосредственного производства богатства.

«Капитал — это тот инструмент, при помощи которого приводятся в действие все факторы, увеличивающие эффективность человеческого труда и производительные силы народов… Капитал — это накопленный результат прошлого труда, употребляемый для достижения определенного эффекта на определенном участке работы по производству богатства» (стр. 35) [Русский перевод, стр. 312].

(В примечании к этому месту Джонс говорит:

«Будет уместно и разумно считать акт производства незаконченным до тех пор, пока произведенный товар не доставлен в руки того человека, который должен его потребить; все, что было сделано до того, имеет в виду эту цель. Лошадь и повозка лавочника, которые доставляют нам чай из Хартфорда в наш колледж, так же необходимы, если мы хотим иметь этот чай, чтобы потребить его, как и труд китайца, собравшего и высушившего чайные листья».)

«Но… этот капитал… не во всяком обществе выполняет все те задачи, которые он может выполнять. Во всех случаях он берется за их выполнение лишь постепенно и в определенной последовательности, и примечателен и в высшей степени важен тот факт, что та особая функция, выполнение которой существенно для значительного развития мощи капитала во всех его других функциях, есть как раз та функция, которую капитал в отношении большей части работников земного шара вообще еще никогда не выполнял» (стр. 35–36).

«Я имею в виду авансирование заработной платы» (стр. 36) [Русский перевод, стр. 313].

«Заработная плата авансируется капиталистами в случаях, распространяющихся менее чем на одну четвертую часть работников земного шара… Это обстоятельство… имеет первостепенное значение при объяснении относительного прогресса народов» (там же).

[1138] «Капитал, или накопленный запас, лишь позднее, после того как он выполнял различные другие функции при производстве богатства, берет на себя функцию авансирования работнику его заработной платы» (стр. 79) [Русский перевод, стр. 350].

В последней фразе Джонса (со стр. 79) капитал по сути дела охарактеризован как «отношение», не только как «накопленный запас», а как вполне определенное производственное отношение. «Запас» не может «брать на себя функцию авансирования заработной платы». И Джонс подчеркивает, что основной формой капитала, — той формой, в которой он придает отличительный характер всему процессу общественного производства, господствует над ним и приводит к совершенно новому развитию производительных сил общественного труда, революционизируя все социальные и политические отношения, — является та форма, в которой капитал противостоит наемному труду, выплачивает заработную плату. Джонс отмечает, что до выступления капитала в этой, имеющей решающее значение, функции капитал выполняет другие функции, выступает в других, подчиненных, но исторически более ранних, формах, но что его мощь во всех его функциях достигает своего полного развития лишь с выступлением его в качестве промышленного капитала. С другой стороны, в своей третьей лекции: «О том, как капитал или капиталисты» { здесь, в этом «или», и зарыта собака: только в результате этой персонификации накопленный запас становится капиталом} «постепенно берут на себя последовательные функции в производстве богатства», — Джонс не говорит нам, каковы эти более ранние функции. В действительности это могут быть лишь функции торгового капитала или капитала, занятого торговлей деньгами. Но хотя Джонс столь близко подходит к правильному взгляду и в известном смысле сам высказывает его, он, с другой стороны, как политико-эконом все же до такой степени находится в плену буржуазного фетишизма, что ни один черт не может поручиться, что Джонс здесь не имеет в виду те различные функции, для которых «накопленный запас» может служить просто в качестве накопленного запаса. Положение Джонса: