Карл Маркс - Собрание сочинений, том 26, ч.3

Впрочем, эта апология, сводящая прибыль к заработной плате как плате за труд по надзору, сама оборачивается против апологетов, поскольку английские [919] социалисты с полным основанием отвечали на это: отлично, в дальнейшем вы будете получать лишь заработную плату обычных управляющих; ваша промышленная прибыль не на словах только, а на деле должна быть сведена к заработной плате за надзор или за руководство трудом.

{Разумеется, невозможно входить в подробное рассмотрение этой глупой болтовни апологетов со всеми ее противоречиями. Например, промышленная прибыль повышается и понижается в обратном отношении как к проценту, так и к земельной ренте. Но надзор за трудом, то определенное количество труда, которое капиталист действительно выполняет, не имеет никакого отношения к этому, так же как и к падению заработной платы. Заработная плата этого рода отличается именно той особенностью, что она понижается и повышается в обратном отношении к действительной заработной плате (в той мере, в какой норма прибыли обусловлена нормой прибавочной стоимости; а если все условия производства остаются неизменными, то она обусловливается исключительно нормой прибавочной стоимости). Но подобного рода «маленькие противоречия» но уничтожают тождественности в голове апологетического вульгарного экономиста. Труд, выполняемый капиталистом, остается абсолютно таким же, независимо от того, выплачивает ли капиталист мало или много заработной платы, получают ли рабочие более высокую или более низкую заработную плату. (Точно так же заработная плата, уплачиваемая за один рабочий день, ничего не изменяет в количестве самого труда.) Более того. Рабочий при лучшей оплате работает интенсивнее. Напротив, труд капиталиста есть вполне определенная материя: он качественно и количественно определяется тем количеством труда, которым капиталист должен руководить, а не платой за это количество труда. Капиталист так же не может интенсифицировать свой труд, как рабочий не может переработать больше хлопка, чем он находит на фабрике.}

И далее английские социалисты говорят: труд по управлению и по надзору теперь можно так же покупать на рынке и его можно сравнительно столь же дешево произвести, а потому и купить, как и всякую другую рабочую силу. Само капиталистическое производство привело к тому, что труд по управлению, совершенно отделенный от владения капиталом (безразлично, своим или чужим), предлагается в избытке. Сделалось совершенно необязательным, чтобы этот труд по управлению выполнялся капиталистами. Он realiter {165} существует отдельно от капитала — не в бутафорском отделении промышленных капиталистов от денежных капиталистов, а в отделении промышленных управляющих и т. д. от капиталистов всех категорий. Лучшим доказательством этого служит следующее. Во-первых, устроенные самими рабочими кооперативные фабрики {166} . Они дают доказательство того, что капиталист в качестве функционера производства стал так же излишен для рабочих, как самому капиталисту представляется излишней для буржуазного производства функция земельных собственников. Во-вторых, в той мере, в какой труд капиталиста не является тем, что вытекает из процесса [производства] как капиталистического процесса и, следовательно, само собою исчезает вместе с исчезновением капитала, в той мере, в какой он не является названием для функции эксплуатации чужого труда, т. е. в той мере, в какой он вытекает из общественной формы труда (кооперации, разделения труда и т. д.), он совершенно так же не зависит от капитала, как не зависит от него и сама эта общественная форма труда после того, как она сбросила с себя капиталистическую оболочку. Говорить, что этот труд но руководству трудом необходим как капиталистический труд, как функция капиталиста, означает только то, что вульгарный экономист не может себе представить развившиеся в недрах капитала общественную производительную силу труда и его общественный характер отделенными от этой их капиталистической формы, от формы отчуждения, антагонизма и противоречия их моментов, отделенными от их извращения и их quidproquo. А это как раз и есть то, что мы утверждаем. [XV—919]

* * *

[XVIII—1142] { Действительная прибыль капиталиста в значительной своей части представляет собой «прибыль от отчуждения», и для «индивидуального труда» капиталиста открывается особенно широкий простор на том поприще, где дело идет не о созидании прибавочной стоимости, а о распределении совокупной прибыли всего класса капиталистов между его индивидуальными членами на путях торговли. Здесь это нас не касается. Известные виды прибыли — например, прибыль, основанная на спекуляции, — получаются только на этом поприще. Их рассмотрение здесь, следовательно, совершенно исключается. Скотскую глупость вульгарной политической экономии показывает то, что она, — особенно для того, чтобы представить прибыль как «заработную плату», — смешивает эту «прибыль от отчуждения» с прибылью, проистекающей из созидания прибавочной стоимости. Смотри, например, достойного Рошера. Поэтому для такого рода ослов совершенно естественно также, что они смешивают в одну кучу калькуляционные соображения капиталистов в различных сферах производства и различные основания для компенсации этих капиталистов при распределении совокупной прибыли всего класса капиталистов — с основаниями для эксплуатации рабочих капиталистами, с причинами происхождения, так сказать, прибыли как таковой.} [XVIII—1142]

[XV—919] В капитале, приносящем проценты, — в расщеплении прибыли на процент и [промышленную] прибыль — капитал получил свою наиболее вещную форму, свою чисто фетишистскую форму, и природа прибавочной стоимости представлена как нечто совершенно потерявшее само себя. Капитал — как вещь — выступает здесь как самостоятельный источник стоимости, как творец стоимости, подобно тому как земля выступает как источник ренты, а труд — как источник заработной платы (отчасти заработной платы в собственном смысле слова, отчасти — промышленной прибыли). Правда, представители этой точки зрения всё еще считают, что оплачивать заработную плату, процент и ренту должна цена товара, но она-де оплачивает их потому, что земля, входящая в товар, создает ренту, капитал, входящий в него, создает процент, а труд, входящий в него, создает заработную плату; потому, что они-де создают эти части стоимости, достающиеся их соответственным собственникам или представителям [920] — земельному собственнику, капиталисту и работнику (наемному рабочему и промышленнику). Таким образом, если здесь получается, что, с одной стороны, цена товаров определяет заработную плату, ренту и процент, а, с другой стороны, цена процента, ренты и заработной платы определяет цену товаров, то с этой точки зрения тут нет никакого противоречия для теории, или, если таковое и имеется, то это вместе с тем — противоречие, или порочный круг, действительного движения цен.