Карл Маркс - Собрание сочинений, том 26, ч.3

Все это в высшей степени живописно, и вместе с тем здесь метко схвачен характер, с одной стороны, старомодного ростовщичества, а с другой стороны, капитала- вообще — с этим «interesse phantasticum» {188} , с этим «возмещением ущерба, от природы присущего» деньгам и товару, с этой общей фразой о приносимой ростовщиком пользе, с этим «благочестивым» видом ростовщика, который не похож на «других людей» и создает видимость, будто он дает, тогда как на самом деле он берет, будто он выпускает, тогда как на самом деле он тащит к себе, и т. д.!

* * *

«Большое преимущество, связанное с обладанием золотом и серебром вследствие того, что оно дает возможность выбора благоприятных моментов для покупки, постепенно вызвало к жизни ремесло банкира… Банкир отличается от старого ростовщика тем, что он дает взаймы богатым и редко или никогда — беднякам. Поэтому он одалживает с меньшим риском и может позволить себе делать это на более легких условиях; по обеим этим причинам он не навлекает на себя ту народную ненависть, которая сопровождала ростовщика» (Newman, F. W. Lectures on Political Economy. London, 1851, стр. 44).

Вместе с развитием ростовщичества и денег развивается принудительное отчуждение феодальной земельной собственности:

«Введение денег, которые покупают всё, и, как следствие этого, защита интересов кредитора, одолжившего свои деньги земельному собственнику, приводят к необходимости законного отчуждения земельной собственности для взыскания долга» (John Dalrymple. An Essay towards a general history of Feudal Property in Great Britain. 4th edition. London, 1759, стр. 124).

[944] «По мнению Томаса Калпепера (1641 г.), Джозаи Чайлда (1670 г.), Патерсона (1694 г.) богатство зависит от хотя бы даже насильственного понижения процентной ставки с золота и серебра. Это мнение господствовало в Англии в течение почти двух столетий» (Ganilh [Des systemes d'economie politique. Seconde edition. Tome premier. Paris, 1821, стр. 58–59]).

Когда Юм, в противоположность Локку, доказывал, что процентная ставка определяется нормой прибыли {189} , он уже имел перед собой гораздо более высокое развитие капитала. Еще больше это относится к Бентаму, когда он в конце XVIII столетия писал свою защиту ростовщичества [167].

Начиная с Генриха VIII до Анны имеет место снижение процентной ставки в законодательном порядке.

«В средние века ни в одной стране не было общей процентной ставки. Прежде всего строгость попов. Ненадежность судебных гарантий в отношении возврата ссуд. Тем выше процентная ставка в отдельных случаях. Незначительность денежного обращения, необходимость производить большую часть платежей наличными деньгами, так как банковое дело еще не развилось. Поэтому большое разнообразие как в размере процента, так и в самом понятии ростовщичества. Во времена Карла Великого считалось ростовщичеством, если брали 100 %. В Линдау на Боденском озере к 1344 г. местные бюргеры брали 216 2/ 3 %. В Цюрихе Совет определил как законный процент 43 1/ 3 %. В Италии иногда приходилось платить 40 %, хотя в XII–XIV столетиях обычная ставка не превышала 20 %. Верона установила как законный процент 12 1/ 2 %. Император Фридрих II в своем постановлении указал 10 %, но это только для евреев; о христианах он не хотел говорить. В Рейнской Германии 10 % уже в XIII столетии были обычной ставкой процента» (Hullmann. Stadtewesen des Mittelalters. Zweiter Theil. Bonn, 1827, стр. 55–57).

Огромные проценты в средние века (поскольку они взимались не с феодального дворянства и т. д.) покоились в городах в значительной мере на огромных «прибылях от отчуждения», получаемых купцами и городскими ремесленниками с деревни, которую они надували.

В Риме, как и во всем древнем мире, исключая особенно развитые в промышленном и торговом отношении торговые города, как например Афины и т. д., ростовщичество было для крупных земельных собственников таким средством, которое позволяло им не только экспроприировать мелких собственников, плебеев, но и овладевать самой личностью их.

В Риме ростовщичество первоначально было свободно. Закон Двенадцати таблиц (303 год от основания Рима) «установил процент с денег в 1 % в год (по Нибуру — 10 % в год)… Эти законы скоро были нарушены… Дуилий (в 398 году от основания Рима) снова ограничил ставку процента одним процентом в год (unciarium foenus {190} ). В 408 году эта ставка была уменьшена до 1/ 2 %. В 413 году ссужение денег под проценты было вообще запрещено плебисцитом, который провел трибун Генуций… Нет ничего удивительного в том, что в такой республике, где гражданам запрещалось заниматься промышленностью, оптовой и розничной торговлей, запрещению подверглась также и торговля деньгами. Такое положение продолжалось в течение трехсот лет, до взятия Карфагена. [Затем было разрешено взимать не свыше] 12 % в год. Обычная ставка годового процента составляла 6 %… Юстиниан установил процентную ставку в размере 4 %. Usura quincunx {191} у Траяна означает законный процент в размере 5 %… В Египте в 146 году до Р. X. законный коммерческий процент составлял 12 %» (Dureau de La Malle. Economie politique des Romains. Tome second. Paris, 1840, стр. 259–263). [944]

* * *

[950а] Относительно процента Дж. У. Гилбарт в своей книге «The History and Principles of Banking» (London, 1834) говорит следующее:

«To обстоятельство, что человек, берущий деньги взаймы с целью получения прибыли при их помощи, должен отдать часть своей прибыли кредитору, является само собой разумеющимся принципом естественной справедливости. Человек получает прибыль обычно посредством торговли, Но в средние века население было чисто земледельческим. А при таком населении и при феодальном режиме может иметь место лишь небольшая торговля, а потому и небольшая прибыль. Поэтому в средние века законы о ростовщичестве имели себе оправдание. К тому же в земледельческой стране человек редко стремится к тому, чтобы занимать деньги, за исключением тех случаев, когда он обеднел или попал в беду вследствие какого-либо несчастья» (стр. 163).

«Генрих VIII ограничил процент 10 %, Яков I — 8 %, Карл II — 6 %, Анна — 5 %» (стр. 164–165). «В те времена заимодавцы, если не юридически, то фактически были монополистами, и потому необходимо было ограничивать их, как и других монополистов. В наше время норма прибыли регулирует норму процента, тогда как в те времена норма процента регулировала норму прибыли. Если кредитор обременял купца высокой нормой процента, то купец бывал вынужден накидывать на свои товары более высокую норму прибыли. Тем самым из карманов покупателей извлекалась большая сумма денег, чтобы положить ее в карман кредитора, ссудившего деньги купцу. Эта добавочная цена, накидываемая на товары, приводила к тому, что публика становилась менее способной и менее расположенной покупать эти товары» (стр. 165).

В XVII столетии Джозая Чайлд в написанной в 1669 г. книге «Traites sur le commerce et sur les avantages qui resultent de la reduction de l'interest de l'argent» (traduits de l'anglois, Amsterdam et Berlin, 1754. В этой книге содержится также написанный в 1621 г. «Traite contre l'usure» Томаса Калпепера) выступает против Томаса Манли (против его трактата «Interest of Money Mistaken» [168]), которого он называет «поборником интересов ростовщиков». Как и во всех рассуждениях английских экономистов XVII столетия, исходным пунктом в рассуждениях Чайлда является, естественно, богатство Голландии, где норма процента была низка. Чайлд рассматривает эту низкую норму процента как причину богатства, Манли же утверждает, что низкая норма процента является всего лишь следствием богатства страны.