Карл Маркс - Собрание сочинений, том 26, ч.3

В последней фразе Бейли бессознательно нащупывает правильное возражение против Рикардо, который непосредственно отождествляет прибыль с прибавочной стоимостью, а стоимости — с ценами издержек. При правильной формулировке это возражение сводится к следующему: если товары продаются по своим стоимостям, то они дают неодинаковые прибыли, так как тогда прибыль равна той прибавочной стоимости, которая содержится в них самих. И это возражение правильно. Однако это говорит не против теории стоимости, а против ошибки Рикардо в применении этой теории.

Но насколько сам Бейли в приведенном выше месте был далек от правильного понимания вопроса, видно из следующей фразы:

«По мнению Рикардо, наоборот, «труд может повышаться или падать в стоимости, не оказывая влияния на стоимость товара». Это утверждение явным образом весьма отличается от формулированного выше, и его правильность в действительности зависит от ложности формулированного выше, или от правильности противоположного утверждения» и т. д. (цит. соч., стр. 81).

Осел! Сам раньше сказал, что результатом одного и того же труда могут быть 100, 200 или 300 квартеров хлеба. Это определяет отношение квартера хлеба к другим товарам, как бы ни изменялась стоимость труда, т. е. сколько бы из 100, 200 или 300 квартеров ни доставалось самому рабочему. Осел был бы еще хотя бы до некоторой степени последователен, если бы он сказал: стоимости труда могут повышаться или падать, и тем не менее стоимости товаров относятся друг к другу как стоимости труда, так как — согласно ошибочному предположению — повышение или падение заработной платы имеет всеобщий характер и стоимость заработной платы составляет всегда одну и ту же пропорциональную долю совокупного количества затраченного труда.

[Бейли говорит:]

«Способность выражать стоимость товаров не имеет никакого отношения к постоянству их стоимостей» {конечно, не имеет; но она имеет большое отношение к установлению стоимости еще до того, как ей дают то или иное выражение, — к нахождению того, каким образом потребительные стоимости, так сильно отличающиеся друг от друга, подпадают под общую категорию, под общее наименование стоимостей, так что стоимость одной вещи может быть выражена в другой вещи}, —

«ни в сравнении их друг с другом, ни в сравнении с примененным мерилом. Точно так же никакого отношения к постоянству стоимостей не имеет и способность сравнивать между собой эти выражения стоимости».

{ Если стоимости различных товаров выражены в одном и том же третьем товаре, как бы ни изменялась его стоимость, то, разумеется, очень легко сравнивать между собой эти выражения, уже обладающие общим наименованием.}

«Стоит ли A 4B или 6В»

{трудность состоит в том, чтобы приравнять А к какому бы то ни было количеству В, а это возможно только в том случае, если существует общее единое начало для А и В, т. е. если А и В являются различными воплощениями одного и того же единого начала. Если все товары должны быть выражены в золоте, в деньгах, то трудность остается той же самой. Для этого необходимо, чтобы имелось общее единое начало для золота и каждого из других товаров},

«и стоит ли С 8В или 12B, — это совершенно безразлично для возможности выражать стоимость А и С в В и, конечно, столь же безразлично для возможности сравнивать между собой стоимость А и стоимость С, раз они выражены в третьем товаре В» (цит. соч., стр. 104–105).

Но как выразить А в В или в С? Товары А, В и С следует рассматривать как нечто отличное от того, чем они являются в качестве вещей, продуктов, потребительных стоимостей, чтобы выразить «их» друг в друге, или, что сводится к тому же самому, чтобы принимать их за эквивалентные выражения одного и того же единого начала. А = 4 B. Стало быть, стоимость А выражена в 4 B, а стоимость 4 B выражена в А, так что обе стороны уравнения выражают одно и то же. Они являются эквивалентами. Они — равные выражения стоимости. То же самое имело бы место, если бы они были неравными выражениями, т. е. если бы мы имели А > 4B или А < 4B. Во всех этих случаях, поскольку [835] они суть стоимости, они различаются или равны только количественно, но являются всегда количествами одного и того же качества. Трудность состоит в том, чтобы найти это качество.

«Необходимое условие процесса измерения стоимостей состоит в том, чтобы привести измеряемые товары к общему наименованию»

{ так, например, чтобы сравнить треугольник и все другие многоугольники, нужно лишь превратить последние в треугольники, выразить их в треугольниках. Но для того чтобы сделать это, треугольники и многоугольники принимаются на деле за нечто тождественное, за различные формы одного и того же — пространства},

«что с одинаковой легкостью может быть сделано в любой момент времени; или, вернее, что уже имеется перед нами в готовом виде, так как практика регистрирует именно цены товаров, т. е. их стоимостное отношение к деньгам» (цит. соч., стр. 112).

«Определить стоимость — это то же самое, что выразить ее» (цит. соч., стр. 152).

Здесь он весь перед нами, этот молодчик. Нам даны стоимости, уже измеренные, выраженные в ценах. Поэтому [утверждает Бейли] мы можем удовольствоваться незнанием того, что представляет собой стоимость. Развитие меры стоимостей в деньги и, далее, развитие денег как масштаба цен Бейли смешивает с установлением самого понятия стоимости в ее развитии как имманентной меры товаров при обмене. Он прав в том отношении, что эти деньги не нуждаются в том, чтобы быть товаром, обладающим неизменной стоимостью, но отсюда он делает вывод, что нет необходимости в независимом от самого товара, отличном от него определении стоимости.

Коль скоро стоимость товаров как общее им единое начало дана, измерение их относительной стоимости совпадает с выражением этой стоимости. Но мы не получим выражения до тех пор, пока не найдем такого единого начала, которое отлично от непосредственного бытия товаров.

Это видно даже на приводимом у Бейли примере относительно расстояния между предметами А и В {62} . Для того чтобы говорить о расстоянии между ними, нами уже предположено, что оба они суть точки (или линии) пространства. Если их рассматривать как точки, притом точки одной и той же линии, то их расстояние может быть выражено в дюймах или футах и т. д. Единое в обоих товарах А и В — это, на первый взгляд, их способность к обмену. Они суть предметы, «способные к обмену». В качестве. «способных к обмену» предметов они суть величины одного и того же наименования. Но это «их» существование как «способных к обмену» предметов должно быть отлично от их существования как потребительных стоимостей. Что представляет собой оно?