Георг Шустер - История тайных обществ, союзов и орденов

Такое же дружеское настроение отражается в двух письмах к L oge Royal York de I’amitie (Королевская Йоркская ложа дружбы). В письме от 14 февраля 1777 г. мы читаем: «Общество, которое стремится насадить в моих государствах все добродетели и взрастить их плоды, всегда может рассчитывать на мое содействие. Это славный долг каждого доброго властителя, и я никогда не устану выполнять его».

Таким же образом высказался он и в письме из Потсдама, помеченном 7 февраля 1778 г. Но в архиве ложи имеется также крайне немилостивый его указ членам Royal York от 13 ноября 1783 г. Ложа просила разрешения и поддержки короля в устройстве концерта с благотворительной целью. Фридрих с гневом ответил, что из этой просьбы он с неудовольствием усматривает, что ложа Royal York удаляется от основных принципов истинного франкмасонства и, вместо того чтобы стремиться к почтенной конечной цели этого братства, занимается устройством дорогостоящего концерта, который вряд ли много прибавит к средствам, предназначенным для благотворительных целей. В самом деле, этот прежде столь почтенный орден вздумал, по — видимому, играть в игрушки, и он, король, не чувствует никакой склонности давать свое согласие и вообще оказывать особое покровительство пустой затее.

Наряду с такими заявлениями не имеют никакого значения другие слова короля, на основании которых склонны были заключать о его глубоком отвращении и даже презрении к этому союзу.

Наиболее известна не имеющая, однако, исторической достоверности пренебрежительная фраза короля: «La magonerie est ип grand rien» (Масонство — это великое ничто).

Но даже допуская достоверность этой фразы, нужно было бы еще решить, не является ли она в значительной степени продуктом минутного дурного настроения и случайных обстоятельств. Для остроумного короля шутка была обычным делом. Однажды он попросил астронома Мопертюи популярно разъяснить ему дифференциальное исчисление, последний ответил: «Ваше Величество, это невозможно. Высшая математика подобна франкмасонской тайне. Рассказать о ней нельзя: нужно быть посвященным, чтобы вполне понять ее». Король будто бы ответил на это с улыбкой: «Так лучше мне не знать высшей математики; я вижу на себе, что посвящение не всякому помогает». Следовательно, в лучшем случае он признал, что не понял тайны франкмасонства. 18 мая 1782 г. он писал д’Аламберу: «Сообщаю вам, что франкмасоны учреждают в своих ложах религиозную секту, которая — а этим сказано многое — еще более безвкусна, чем все прочие уже известные секты». А незадолго до своей смерти (2 июля 1786 г.) он сказал своему врачу Цимерхману: «Алхимия и хиромантия берут свое начало из франкмасонства; я презираю все эти глупости». Замечательно также и то, что в беседах своих с Henri de Caff, перед которым он открывал свою душу, он никогда не упоминал о франкмасонстве. То, что легенда охотно и быстро завладела такой личностью, как личность великого короля, нисколько не удивительно. Поэтому и его франкмасонская деятельность разукрашена всевозможными вымыслами. К числу их относится, между прочим, рассказ о том, как Фридрих Великий в Аахене принял участие в одном франкмасоне, подвергшемся преследованию иезуитов, и написал в защиту анонимное письмо.

Из ближайших родственников Фридриха к союзу принадлежали, кроме принца Августа — Вильгельма и маркграфа Карла, принц Август — Фердинанд маркграф Генрих фон Шведт (ум. 1788). Престолонаследники великого короля также не только всегда оказывали франкмасонам свое высочайшее покровительство, но многие из них считались даже последователями франкмасонства. Король Фридрих — Вильгельм II с 1 октября 1772 г. до своего вступления на престол считался почетным членом берлинской ложи Zu den drei Schlüsseln.

Король Фридрих — Вильгельм III был принят в 1814 г. в члены русской походной ложи, состоявшей под председательством императора Александра I. Император Вильгельм I 22 мая 1840 г. вступил в союз, 5 ноября 1853 г. совершил в своем дворце церемонию приема своего сына, впоследствии императора Фридриха, а сам принял звание протектора всех франкмасонских лож в Пруссии. Роль эта перешла 2 февраля к принцу Фридриху — Леопольду Прусскому.

Чтобы отвлечь от Придворной ложи чрезмерный приток желающих вступить в ее члены, 13 сентября

1740 г., по инициативе Фридриха, была основана ложа Aux trois globes. В ней господствовал французский язык; в 1744 г. она превратилась в Великую ложу и назвалась Великой королевской ложей — родоначальницей Zu den drei Weltkugeln, а 5 июля 1772 г. приняла свое настоящее наименование.

Король сам принял во вновь учрежденной Великой ложе звание гроссмейстера, которое лишь в 1754 г. уступил барону фон Бильфельду.

Финальные ложи распространились затем из Берлина по многим городам; так, они возникли в Галле, Бреславле, Франкфурте — на — Одере, Мейнингене, Байрете.

Кроме Гамбурга, франкмасонство упрочилось главным образом во Франкфурте — на — Майне. Многочисленные купцы этого торгового и промышленного имперского города входили в тесное соприкосновение с передовым обществом Лондона и Парижа, а затем с успехом распространяли новые идеи на родине. Избрание Карла XII императором Германии (январь — февраль 1742 г.) и его коронование дали возможность большому числу франкмасонов объединиться теснее. Блестящие празднества, сопровождавшие Великое событие, в числе прочих привлекли во Франкфурт весьма многих именитых масонов из различных государств. Насколько известно, французский посланник маркиз de Belle Isles тогда же сумел объединить их для общей масонской деятельности. Первые достоверные сведения об этом событии относятся к марту 1742 г. Союз этот вылился в определенные формы, благодаря основанию 27 июня 1742 г. ложи l’Union (Союз).

Молодая ложа эта, однако, не достигла процветания. Горячее вначале усердие братьев вскоре поохладело. Ложа посещалась неохотно — в результате отъезда нескольких почетных членов. И 24 октября 1746 г. было решено приостановить деятельность ложи до более удобного времени. Так обстояло дело до августа

1752 г. С началом семилетней войны возникли новые затруднения. Вслед за французскими войсками во Франкфурт проникли всякого рода авантюристы и искатели приключений. Последние основали тайные ложи с высокопарными титулами; эти господа беспрепятственно вершили здесь свои темные дела. Их бессовестным проделкам был положен конец лишь по уходу французов. Ложа снова получила возможность проявить весьма плодотворную деятельность (1761). Но уже по прошествии немногих лет появились предвестники новых бурь. Они шли из Берлина. Лишь очень немногие франкфуртские масоны обратились тогда к «новому свету» системы строгого послушания и, основав ложу Zu den drei Disteen, соединились с шотландской ложей Wihelm Zu den drei Rosen. По просьбе большинства членов английская Великая ложа объявила франкфуртскую ложу Провинциальной ложей над всем верхним и нижним Рейном. То обстоятельство, что Великий совет без дальнейших околичностей причислил провинциальные ложи в Германии к новой Берлинской национальной ложе (Великая национальная ложа), побудило франкфуртскую ложу примкнуть — разумеется, лишь временно — к системе строгого послушания.