Георг Шустер - История тайных обществ, союзов и орденов

Весною 1833 г. в Цюрихском университете собралось множество немецких студентов, бежавших сюда от обысков полиции, — по делу торжества в Гамбахе и франкфуртского покушения.

В этих кругах идеи и воззрения «Общества человеческих прав» очень быстро нашли себе последователей и горячих приверженцев, которые стали распространять эти идеи среди сельских ремесленников. Осенью 1833 г. немцы в Цюрихе и Берне были уже готовы к восстанию. Их предводителями были по большей части старые студенты из школы «независимых».

Неудавшийся план принудил радикальные элементы основать во главе с Мадзини республиканский союз, в состав которого вошли бы все народы Европы и который поставил бы себе целью создать новую молодую Европу, отсюда и название «Молодая Европа».

Сообразно с этим планом в апреле 1834 г. три уже существовавших общества: «Молодая Италия», «Молодая Польша» и «Молодая Германия» подписали акт брат-

I ского объединения, составленный Мадзини и поставивший своим девизом «свободу, равенство и гуманность». В программе Мадзини хотя и проповедовались восстание, вооруженная борьба с существующими властями и союз угнетенных против угнетателей, «но граждан должны были воодушевлять не человеческие права якобинцев, а идеи долга, покорности и готовности принять мучения за родину; свободу должна была осуществить не индивидуальная демократия 1789 г., а социальное ополчение, которое обратило бы все человеческие силы на служение народу, этому королю будущего». «Мы верим, — восклицал Мадзини, — в священный союз народов; мы верим в свободу и равенство народов, мы верим в национальность — эту совесть народов; мы верим в святую родину. Вера и дело. Нам принадлежит будущее».

Скоро от «Молодой Польши» осталось почти только одно название. Большинство членов «Молодой Италии» было вне Швейцарии. Таким образом, только немцы да еще небольшое количество французов образовали ядро этого нового предприятия. Высшим союзным учреждением, ведавшим общими делами, был тайный комитет в Париже, состоявший из уполномоченных всех трех национальных комитетов. Все члены должны были получать оттуда общий для всех символический знак. Всякий открытый указ был снабжен особым лозунгом. Внутренние местные дела этого «республиканского союза всех народов» решались на национальных конгрессах, а более важные, затрагивавшие общие интересы — на европейских собраниях, на которых все племена пользовались полным равенством в вопросах «моральном и национальном».

С 1835 г. «Молодая Европа» пыталась вести пропаганду также и в соседних государствах, благодаря чему много лет немецкие гарнизоны, расположенные вблизи Баденского озера, должны были постоянно быть готовыми к вооруженному нападению. Австрия, немецкий сейм и Сардиния потребовали изгнания членов «Молодой Европы». Тут‑то и началась позорная «травля беглецов». Невинные и виновные, даже такие швейцарские граждане, как публицист Юлий Фребель, были

поручены полицейскому надзору, засажены в тюрьму и допрошены, — короче говоря, подверглись бессмысленному и совершенно произвольному преследованию и в конце концов были изгнаны из страны. В Германии к демагогам относились обыкновенно человечнее.

Всеми подобными мерами была совершенно подорвана деятельность этого союза, стремившегося к подвигам, и чисто формальная связь между отдельными национальными группами сразу порвалась.

Наряду с «Молодой Италией» возникла в 1834 г. и «Молодая Германия». Этот революционный союз вел энергичную пропаганду среди крестьян, проживавших в Швейцарии. В Страсбурге, Цюрихе, Беле, Берне и других городах были основаны секции, иногда имевшие всего 5 человек. Все эти секции — числом приблизительно 45–50 — не имели между собой прочной связи, легко распадались и снова составлялись. Членами их были по большей части студенты, техники, ремесленники. Все это был народ общительный, шумливый, горячо преданный делу и добросердечный; очень откровенный, а потому плохой хранитель тайн, но это не мешало этим заблудшим детям одной великой матери — Германии — крепко держаться вместе. Лучше всех держали себя и наиболее честно стремились к выполнению своей идеи рабочие. Но что у них были за предводители! По большей части бестолковые, с ограниченным образованием, но полные тщеславного задора без всякого понимания великих политических обстоятельств: они охотнее всего проводили время в кабаке или разъезжали без цели и не желали подчиняться Мадзини. Правда, что этот пламенный и беспощадный фанатик, оказывавший такое неотразимое действие на друзей и врагов одним взглядом своих больших черных глаз с их ярким, изменчивым блеском, стоял на такой высоте, куда не могли проникнуть взоры людей, одаренных небольшим и даже «средним талантом». В общем, «Молодая Германия» воплотилась в жалком и бессильном образе, близком к состоянию анархии.

По ее почину 27 июля 1834 г. в Штейнхельцли, около Берна, состоялось собрание немецких изгнанников и ремесленников — в маленьком виде гамбахское торжество, причем обсуждалась желательность выработки революционного плана тут же в собрании. Тогда же были торжественно развернуты знамена с полосами черного, красного и золотого цвета, а знамена южногерманских государств разорваны и втоптаны в грязь: происшествие это сопровождалось пением мелодий Гарринга.

Жалобы соседних государств способствовали тому, что немецкие клубы были закрыты на основании нарушения швейцарских правил гостеприимства, и многие члены были изгнаны из страны.

Однако уже в следующем году изгнанники тайно вернулись обратно и снова принялись за организацию союза «Молодая Германия». Этот братский союз, преследовавший «чисто гуманитарные цели, задумал привить Германии республиканские идеи и быть для нее нравственным светочем». Если можно верить словам Людвига Лессинга, одного из заговорщиков, этим способом рассчитывали усыпить бдительность немецких властей до того времени, когда соберется «великий народный пир». Для того чтобы объединить немецких ремесленников, союз устраивал кружки для совместного чтения, пения и научных лекций и тут посредством чтения демагогических произведений внушал им свои идеи. Вернувшись в Германию, они должны были устраивать «дружеские ферейны», проповедовать на них новое спасительное учение, стараться распространять революционные сочинения и вообще не упускать из виду ничего, что могло бы послужить для целей революции. Эта многолетняя, кропотливая работа немецких заговорщиков очень много содействовала революции 1848 г.

В продолжение 1837–1839 гг. деятельность немецких революционных партий казалась временно затихшей, пока новые направления не придали ее стремлениям новой жизни. На этот раз они исходили со стороны Германии, и именно от молодых гегельянцев.