Георг Шустер - История тайных обществ, союзов и орденов

Учение друзов возлагает на своих последователей некоторые обязанности. Они, прежде всего, должны быть безусловно правдивы. Но эта добродетель должна соблюдаться лишь по отношению к соплеменникам, иноверцам же можно лгать и обманывать их, сколько угодно. Далее, они должны всеми силами помогать своим единоверцам, отказываться от всякой другой религии или поклонения другому Богу и от веры в дьявола, должны признать единство Божества и с покорностью исполнять волю как в дни радости, так и в дни бедствий.

Особого духовенства друзы не имеют. Вместо него у них есть так называемые аккалы (Akkals), то есть просвещенные или посвященные. Остальные называются непросвещенными джахилями.

Аккалы, к которым обыкновенно принадлежат шейхи и большинство друзских женщин, составляют

тайное общество, разделенное на несколько разрядов. Им одним известно мистическое учение друзов, о котором еще и до настоящего времени не удалось узнать ничего достоверного, и они являются правителями многочисленных общин друзов и носителями высших интересов общин.

Чтобы быть принятым в общество аккалов, на что имеют право друзы — мужчины и женщины, — нужно в торжественной церемонии произвести известные обеты и отказаться от всех вольностей, которыми пользуются джахили.

Аккалы не получают особого вознаграждения и работают наравне с остальными друзами, но пользуются высоким почетом. Они носят круглую высокую чалму над красной фреской. Никогда не появляются они в затканных или каких‑либо особенных одеждах. Им запрещено курить табак, пить вино и другие опьяняющие напитки. Они не должны ни лгать, ни клясться, не должны принимать участия в шумных празднествах джахилей. Их беседа всегда солидна и соответствует их сану. Они тщательно избегают всех пошлых и грубых слов и с уважением относятся к своему собеседнику, хотя бы он был их врагом.

Их тайным знаком отличия служит определенное пожатие руки и определенная формула приветствия, которая, однако, часто меняется. Чтобы узнать, принадлежит ли собеседник к разряду посвященных, ему задают вопрос приблизительно следующего содержания: «Сеют ли в ваших местах зерна елиледжа (бальзамовое растение)?» Тот, к кому обращаются с вопросом, должен ответить: «Да, их засевают в сердцах верующих». Если еще не рассеялись сомнения спрашивающего, то незнакомец должен дать некоторые сведения о тайном учении.

Самые благочестивые из посвященных удаляются в уединенные места, куда не достигает мирской шум и суета, здесь в тиши они предаются религиозному служению.

По четвергам, спустя два часа после захода солнца, посвященные — мужчины и женщины — каждого селения собираются вместе. Перегородка из дерева отделяет мужчин от женщин, так что последние, оставаясь невидимыми, могут слышать все прения. Совещание, продолжающееся часа два — три, начинается с обсуждения общественных вопросов. Затем оратор читает избранные места из священных книг, сопровождая чтение разъяснениями. В заключение поются воинственные песни, которые во вдохновенных стихах изображают торжество появления Хакима, воскресение, уничтожение христиан и магометан и завоевание друзами всего мира. Торжество заканчивается незатейливой братской трапезой, состоящей из печений, сушеных фиг, изюма и лесных орехов.

Джахили в отношении религии занимают низшую ступень. Чуждые всяких высших запросов духа, они не знают молитв, не соблюдают ни постов, ни других религиозных заветов. Они пьют вино и употребляют свинину. Но им все же известны некоторые отличительные признаки тайной общины.

Строгий фанатизм ислама подавлял всякий свободный порыв души, парализовав всякую самостоятельную мысль и деятельность и не мог согреть человеческого сердца своим мертвенным, далеким от людей Божеством. Неудивительно поэтому, что религия пророка уже с ранних пор вызвала оппозицию, стремившуюся устранить этот недостаток. Развились признаки мистического религиозного течения, которое все разрасталось в глубину и ширину, и в третьем веке после Магомета приняло осязательные формы в виде суфизма.

Но лишь арийский дух облек суфизм в прекрасные и величественные образы, мощно завладевающие нашими мыслями и чувствами. В середине XII века персидские поэты начали интересоваться магометанской мистикой и, благодаря свойственной им глубине чувства и богатой фантазии, стали облекать ее в поэтические образы; тесно слившись, поэзия и мистика составили одно целое. При этом суфизм все более и более отливался в форму определенных доктрин и наполнил всю последующую поэзию персов.

Главными представителями этого направления являются Феридаддин Аттар (ум. 1226), Джалаладдин Руми (1207–1275) и Мослихаддин Саади (1175–1263). В ту эпоху, когда самому совершенствованию их родины грозила гибель вследствие нашествия диких полчищ монголов, их мыслящий дух отвернулся от внешней мирской суеты и обратился к своей внутренней жизни. С тех пор вдумчивость и самоуглубление составляют отличительную черту всей персидской поэзии.

Суфизм — это «истинный пантеизм, учение об истечении всех вещей вечного несотворенного света и о соединении с Божеством пугем созерцательной жизни, равнодушной ко всем внешним формам, и путем подавления своего Я».

В этой мистической доктрине заключены одновременно задача и цель суфизма, последователи которого, именуемые суфии, составляют многочисленные общины, распространенные в Персии и Индии. Отдавшись созерцательной жизни, ученики должны постоянно размышлять о единстве Божества; они стремятся к совершенству, достигнуть которого возможно лишь при помощи божественного милосердия и, переходя из одного разряда в другой, готовятся к слиянию с Божеством.

Слово «суфий» (Sufi) производится, вероятно, от арабского Сиf, то есть шерсть. Суфий, следовательно, — некто вроде дервиша, одетого в шерстяное одеяние.

В различных суфийских общинах разряды эти различны. В Индии ученик должен сначала выполнить все предписанные исламом очищения и молитвы, обрядности и церемонии. Сделавшись, таким образом, правоверным ортодоксальным мусульманином, он вводится в разряд познания. Тогда ему разъясняют, что все внешние религиозные обрядности, которые он до сих пор ревностно выполнял, не имеют внутренней ценности и что с этих пор он должен стремиться к тому, чтобы проникнуть в таинственную сущность Божества, достигнуть этого он может путем изучения священных суфийских книг и созерцательного углубления в мысли о Божестве. В третьем разряде — состоянии уверенности — суфии разъясняют, что соискатель достиг цели своих желаний и стал равен Божеству. В этом сознании

Единства для него исчезают все религиозные различия, и он впадает в Фатх (Нирвану), то есть становится совершенно нечувствительным и равнодушным ко всем житейским интересам; он всецело сливается с величием Всевышнего Творца и предается живому непосредственному общению с Ним и беспредельному созерцанию истины.