Георг Шустер - История тайных обществ, союзов и орденов

За приемом следовала пирушка. Она всегда открывалась молитвой, во время чтения которой собратья стояли с непокрытой головой. В данном случае главный мастер произносил с братским бокалом в руке приветственный тост в честь принятого, в ответ на что этот последний пил за процветание братства. При этом из «братского бокала» пили в трижды три приема; его брали платком или чистым полотенцем, но никогда просто рукой, затем подымали крышку и далее подносили ко рту; отпивали три глотка, опускали бокал и убирали руку. В заключение мастер призывал на все общество благословение Святого Иоанна, после чего пиршество кончалось молитвой и тремя ударами.

Когда странствующий каменщик — подмастерье хотел посетить впервые братский барак в каком‑либо поселении, он три раза стучал у входной двери и спрашивал: «Работают ли здесь немецкие каменщики?» Тогда работа приостанавливалась, и члены братства откладывали молоток, наугольник, циркуль и ватерпас, которые они держали в руках как знаки своего ремесла. «Парлирер» выходил, спрашивал у чужого лозунг, проверял рукопожатие и испытывал его знания ремесленных тайн. Если тот выдерживал испытание, то на стук самого младшего из собратьев дверь открывалась. Чужак в три шага поступал к мастеру или «парлиреру», который заменял мастера во время его отсутствия, расставлял ноги под прямым углом, подавал мастеру руку и в это время, как все подмастерья поднимались, произносил «Да приветствует вас Бог, да научит вас Бог, да вознаградит вас Бог, обермейстер!» Тогда главный мастер или «парлирер» приветствовал его словами: «Мастер такой‑то возвращает вам свой поклон». Вслед за этим чужой подмастерье отступал на три шага и приветствовал теми же словами каждого подмастерья отдельно и просил его о содействии или о работе. Если он не мог получить работы, то он прощался с мастером, который снабжал его поклонами ко всем богобоязненным каменщикам на воде и на суше, и получал отпуск, то есть уходил прочь через открытую дверь братского барака.

Как известно, мистический дух наивного средневековья любил облекать реальную жизнь в картинность, полную особого смысла, идеализировать каждое земное действие, давать духовному конкретные образы и предлагать зрителю истину не в непосредственном ее виде, а окутанною в глубокомысленную символику.

Этот символический язык пользовался также и в братствах каменщиков, благодаря его целесообразности, большим уважением, а именно у них были символизированы принципы искусства. Понимание этих символов во всей их глубине составляло для каждого члена братства дело чести. Они считались нормой и путеводной нитью при занятии ремеслом, и тем, кто их понимал, они облегчили работу, так как он при их содействии самым коротким путем проникал в цель и способ ведения работы. Эти символы состояли из герметических элементов: треугольника, четырех-, пяти-, шести-, восьмиугольника, круга, отчасти же были заимствованы из инструментов, к которым приходится прибегать при черчении и при постройках: из циркуля, аршина, угломера, правила, клевца и т. п.

Геометрические фигуры служили для того, чтобы освежить в памяти математические законы образования форм («Из трех основ, круга — циркуля, треугольника — триангулатуры и квадрата — квадратуры, проистекают самые типичные готические построения»). Фигуры сводились с числом так, чтобы облегчить членам братства путь учения, например теорема Пифагора сводилась к практическому применению чисел 3, 4 и 5. Основные фигуры были также наделены некоторого рода каббалистическим значением. Так, например, четырехугольник на языке символов означал постоянство, неизменность христианского вероучения.

Символизация инструментов не только составляла характерную черту эпохи, так как все цехи символизировали орудия ремесла, но она также указывала на более высокое духовное понимание братством каменщиков своей профессии и своего союза. Так, аршин должен был напоминать сочленам о краткости человеческой жизни и о том, что они должны распределить свое время. Так, правило было верной эмблемой братского равенства, циркуль — символом замкнутого и сплоченного союза, клевец — знаком труда, наконец, угломер — аллегорическим изображением добродетельной и праведной жизни.

С наступлением эпохи гуманизма и реформации, которая заспавшемуся зданию иерархического гнета и схоластического давления на мысль противопоставила более возвышенное мировоззрение и более идеальные культурные запросы, которые провозгласила целью и плодом более благородного и чистого просвещения людей — принцип свободы исследования и неуклонное стремление к познанию и истине — с наступлением этой эпохи, возродившееся и сделавшееся очень разносторонним изучение классической древности распространило свою реформаторскую деятельность и на искусство, вырвало у отдельных корпораций боязливо оберегавшееся ими знание и вынесло его на жизненное торжище. «Начиная с XV в. стало чувствоваться внутреннее нарастающее течение, стремившееся к повороту от романтики к реализму природы». Так, в архитектуре, на место готического стиля с его стрельчатыми арками, стали греческая колоннада и римский купол (стиль ренессанс).

С этим переворотом начался распад немецкого братства каменщиков, «так как новое искусство не давало себя заковать в цели цехово — ремесленного строя. Художественная индивидуальность жаждала свободы и окончательно разорвала с традициями». Рука об руку с этим явлением шло уменьшение числа построек, так как страсть строить отжила свой век, и бесчисленное число каменщиков оставалось без работы. В добавок ко всему этому началась тридцатилетняя война, в течение которой архитектура совершенно пала. А когда еще в 1681 г. Страсбург, главный оплот немецких строительных братств, попал в разбойничьи руки Людовика XIV, то пришлось, между прочим, освободить союз немецких каменщиков из‑под судебной власти чужого правительства. Поэтому решением от 16 марта 1707 г. немецким каменщикам было предложено порвать всякие связи с главным братством в Страсбурге. После этого делались, правда, единичные попытки создать немецкое национальное братство каменщиков, однако его время уже прошло. Объединение не состоялось; напротив даже, между отдельными братствами начались недоразумения и несогласия. Следствием этого было то, что 16 августа 1731 г. королевский эдикт упразднил окончательно институт братств каменщиков.

Тем не менее тайно сообщества продолжали существовать, и несколько десятилетий тому назад они еще существовали в Германии во многих местностях. Саксонские каменщики еще в начале 60–х годов признали за Страсбургским братством главенствующее значение.