Айн Рэнд - Возвращение примитива

Как я писала в статье «Расизм» [9] См. главу 10 настоящего издания. — Прим. ред. (в книге «Добродетель эгоизма»):

«Возрождение расизма при “смешанной экономике” идет в ногу с усилением государственного контроля. “Смешанная экономика” ввергает страну в официальную гражданскую войну между группами влияния, каждая из которых борется за получение различных привилегий за счет друг друга».

Когда государство начинает использовать формулировки типа «получить больший кусок пирога», значит, оно принимает догмат чистого коллективизма: идею о том, что товары, произведенные в стране, принадлежат не производителям, а всем, а распространять их должно государство. Если так, то какие у отдельного гражданина шансы на получение куска от пирога? Вообще никаких, даже крошек. Отдельный гражданин становится «честной добычей» для организованного хищника любого сорта. Таким образом, люди вынуждены жертвовать своей независимостью ради получения защиты со стороны племени.

При смешанной экономической системе правительство само создает группы влияния — и в частности, создает «этничность». Выгоду от этого имеют лидеры групп, которые неожиданно обнаруживают, что могут использовать беспомощность, страх и разочарование своих «этнических» братьев, объединить их в группу, выдвинуть требования к правительству и обеспечить голоса избирателей. В результате лидеры этнических группировок получают политические посты, средства, влияние и престиж.

Однако это никак не улучшает жизнь прочих членов такой этнической группы. Для безработного любой расы и цвета кожи не имеет никакого значения, какие рабочие, студенческие и правительственные квоты предоставлены политическим кукловодам, принадлежащим к его расе. Но отвратительный фарс продолжается при помощи и с одобрения интеллектуалов, которые пишут о «победах меньшинств».

Вот пример целей таких побед. В The New York Times от 17 января 1977 года появилась статья со следующим заголовком: «Испаноязычные артисты говорят, что средства на поддержку искусства распределяются несправедливо». На слушании по этому делу Роберт Гарсия, сенатор от штата Нью-Йорк, заявил:

«Вопрос заключается в том, получаем ли мы справедливую долю при распределении доходов штата». Государственные деньги требуются «на развитие “немассовых форм искусства”». Иными словами, тех форм, на которые не желают смотреть и которые не желают поддерживать люди. На слушаниях были сформулированы рекомендации, включившие в том числе и требование «отдавать не менее 25% средств на поддержку испанского искусства».

Вот так, дамы и господа, тратятся ваши налоги: те, кто сейчас получает выгоду от альтруизма, — не нищие, больные или безработные, а женщины из этнического движения, трясущие юбками в старинных испанских танцах, которые не были очень хороши, даже когда были новыми.

Это типичный пример мотивов и личной заинтересованности, стоящих за ростом, пропагандой и навязыванием обществу этничности.

В британском журнале Encounter (февраль 1975 года) вышла интересная статья. Называется она «Универсализация этничности» (The Universalisation of Ethnicity), а ее автор — Натан Глейзер, известный американский социолог. В этой статье прекрасно раскрывается отношение современной интеллигенции к распространению этничности — причем более ясно в том, о чем мистер Глейзер умолчал , чем в том, что он сказал.

Он отмечает:

«Подавляющее большинство людей… выбирают себе религию не сознательно, а по рождению, точно так же, как национальность. В этом отношении то и другое очень похоже. Как в религиозную, так и в этническую группу человек попадает не благодаря каким-то достижениям, а просто по праву рождения. Это группы, члены которых получают статус автоматически, только появившись на свет, а не за счет какой-то деятельности».

Это абсолютно — и ужасающе — верно. Можно долго говорить о пугающей перспективе жить в мире, в котором будут править люди, предпочитающие право рождения достижениям и желающие иметь биологически обусловленный, данный автоматически статус, а не тот, который нужно заслужить. Мистер Глейзер не рассуждает об этом, он просто констатирует факты.

Его волнует отношение «этнических групп» к «кастам» , но только как проблема определения терминов. Однако, естественно, касты — неотъемлемая часть этнической идеи; касты высших и низших существ, определяемые по рождению, защищаемые и поддерживаемые законом, разделяющие людей на «аристократов», «простолюдинов» и так далее, вплоть до «неприкасаемых».

Мистер Глейзер делает верное и крайне важное заявление:

«Соединенные Штаты, вероятно, единственное государство в мире, где термин “народ” употребляется в отношении не этнической группы, а всех людей, которые захотели быть американцами».

Однако он не делает из этого никаких выводов. Тем не менее очень важно, что Соединенные Штаты стали главными врагами и разрушителями этничности, что они запретили кастовую систему и любые наследственные титулы, что они отказались от признания групп как таковых, а признавали лишь право личности на выбор коллектива, к которому она хочет присоединиться. Свобода объединений — противоположность этничности.

Мистер Глейзер не поднимает вопроса об оригинальной американской философии и о связи между ее уничтожением и подъемом этнических настроений. Его интересы лежат в другой плоскости. Он пишет:

«Надежде социалистов на интернациональную классовую борьбу, основанной на классовой идентификации, не суждено сбыться. Ее место займут национальные и этнические конфликты. В большинстве стран национальные интересы, по-видимому, доминируют над классовыми».

Мистер Глейзер озадачен таким развитием событий. Он предлагает кое-какие осторожные объяснения, которые, кажется, не удовлетворяют и его самого:

«Тенденции модернизации, разрушая некоторые основы самобытных культур и самоопределения, в то же время создают потребность в самоопределении нового типа, родственного древнему, сакральному типу деревни или племенного объединения».

Современное технологичное общество, с ядерным оружием и космическими путешествиями, должно управляться деревнями или племенными объединениями?

Мистер Глейзер и сам склонен не доверять подобным теориям, но признает, что не может найти адекватного объяснения.

«Это сердце тьмы. Почему главными общественными конфликтами стали не классовые, а этнические?.. В большинстве развивающихся стран марксизм остается идеологией студентов и нередко — правящей группы, однако этничность — центр, вокруг которого формируется единство и лояльность».