Айн Рэнд - Возвращение примитива

Нетрудно также увидеть, что призывы зеленых к самопожертвованию — причем не во имя обещанного религией райского блаженства или марксовых гарантий процветания в каком-то неопределенном будущем, а исключительно из чувства долга перед какой-нибудь рыбешкой или болотной растительностью, — призывы к отказу от всего человеческого ради нечеловеческого — это не что иное, как кантовский «категорический императив» подчинения нравственному долгу, которому нет никаких обоснований и оправданий с человеческой точки зрения, то есть это рабская покорность, являющаяся самоцелью.

Метод, впервые предложенный Кантом и принятый на вооружение зелеными, заключается в постоянной подмене рационального иррациональным. Суть этого метода отображена в постулате Канта о том, что все, воспринимаемое человеком, не является реальным именно потому , что он это воспринимает; и все, что человек считает ценным для себя, является безнравственным именно потому , что оно ценно. Зеленые же, четко придерживаясь кантовской методологии, выстраивают свою доктрину, приходя в итоге к абсолютному иррационализму и полностью перевернутому с ног на голову восприятию реальности: они утверждают, что производство разрушает мир, а накопление материальных ценностей ведет человечество к обнищанию именно потому , что эти ценности производятся людьми.

Кант использовал доверие к разуму для того, чтобы расправиться с разумом и объективностью; защитники природы используют доверие к науке для того, чтобы расправиться с наукой и производством. Они маскируют свою истинную сущность, создавая себе в глазах общественности образ защитников рационального мышления: Кант делал вид, что вовсе не считает разум абсолютно бесполезным; зеленые делают вид, что вовсе не против производства как такового (а только «экологически вредного»). Но их заветной целью было и остается лишить человека возможности жить и быть счастливым.

Защитники природы правдивы только в отношении самих себя: они честно признаются в том, что сражаются против главного, с их точки зрения, греха — эгоизма. Каким бы парадоксальным это ни казалось вам, их идеология привлекает людей именно потому , что восстает против всего, что необходимо для человеческого существования: ее постулаты не вызывают возмущения, потому что согласуются с издревле закрепившейся в культурной традиции идеей самопожертвования. Если бы не эта моральная оценка, кампания за всеобщую нужду заглохла бы, не успев начаться.

Настала пора выбить эту опору из-под ног борцов с прогрессом.

Существует только один действенный способ борьбы с экологическим движением: последовательная и активная защита человеческих ценностей. Абсолютно бессмысленно пытаться договориться с его последователями «по-хорошему», например выражать протест против принятия природоохранных законов путем наглядной демонстрации преимуществ частного, неформального подхода к взаимодействию с окружающей средой. Это все равно что пытаться выступать против государственной системы всеобщего благополучия, доказывая, что капитализм с большим сочувствием относится к бездомным. Нет, мы должны гордо и бескомпромиссно стоять на том, что в природе ценно только то, что ценно для человека, то есть что нет никакой окружающей среды как таковой, есть только среда, окружающая человека.

Те, кто живет согласно этому принципу, кто своими руками и своим разумом обеспечивает прогресс и развитие цивилизации, задыхаются в ядовитых философских миазмах идеологии зеленых. Человечество нужно освободить от липкой паутины, которой опутывают его поклонники девственной природы. Ему необходим воздух — живительный воздух индустриализации. Нужно снести все преграды, мешающие свободному росту производства и тормозящие движение к светлому будущему всеобщего изобилия — движение по пути, который вывел человечество из пещер и джунглей доиндустриальной эры. Кто те люди, что способны встать в авангарде этого движения? Это те, кто верно понимает место человека в мире и испытывает гордость за то, что он живет, преобразуя этот мир согласно своим потребностям.

Чтобы подняться выше первобытного уровня, человеку пришлось осознать факт существования ценностей. Каждый шаг вперед требовал понимания не только того, как сделать этот шаг, но и того, почему это действие представляет ценность, иными словами, почему стоит думать, что это шаг именно вперед . Например, человеку недостаточно было просто узнать, как охотиться на зверей с помощью ножа или копья; он должен был оценить значимость этого знания и заключить, что охотиться с оружием лучше , чем голыми руками. На протяжении всей своей истории человеку приходилось осознавать подобные истины: что сажать растения лучше, чем искать их в диком виде; что лучше иметь водопровод и канализацию в доме, чем отправлять естественные надобности на улице; что электрическое освещение лучше свечей; что наука лучше суеверий. Не просто «отличается», а лучше — объективно лучше.

Человечество развивалось только потому, что кто-то придумывал лучшие способы осуществления какой-либо деятельности (и потому, что остальное общество видело ценность таких изобретений). Когда какому-то гениальному первобытному человеку пришло в голову использовать огонь, он понял, что приготовленное на нем мясо лучше сырого. Его достижение не было воспринято как претенциозная причуда некоего «огнецентриста», безразличного к тем, кто предпочитает есть своего мамонта в сыром виде. Чтобы двигаться вперед, люди должны были понять, что определенные предметы и изобретения имеют ценность , то есть что их стоит создавать, использовать и оберегать.

История человечества — это история создания ценностей. Цивил изация существует потому, что человек осознает, что одни вещи продлевают его жизнь, следовательно, хороши, а другие — нет, следовательно, они вредны или бесполезны. Именно из-за этого человек смог перейти от нумерологии к математике, от астрологии к астрономии, от алхимии к химии и от пещер к небоскребам.

Сегодня интеллектуалы, влияющие на формирование общественного мнения, стремятся остановить это движение.

Нет ничего, что было бы объективно лучше всего остального, утверждают они. Любой, кто ставит западную цивилизацию выше племен первобытных шаманистов, кто восхищается небоскребами и презирает пещеры, смотрит на жизнь через искажающую призму «евроцентризма».

Такие интеллектуалы — это так называемые мультикультуралисты. Они проповедуют не ту вполне очевидную истину, что на земле существует множество типов цивилизаций, а вызывающую у многих справедливое негодование идею о том, что все они равноценны. Они говорят, что культуры различны, но среди них нет ни одной высшей по отношению к другим. Какова же конечная цель такой идеологии? Обратить вспять процесс цивилизации, вернув человека к первобытному существованию.