Георгий Дерлугьян - Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе

См., например, Азаматов К. и др. Черекская трагедия. Нальчик: Эльбрус, 1994.

Война на Северном Кавказе оказалась самым долгим и кровопролитным из всех завоеваний Российской империи. Необычайно упорное сопротивление горцев – предков современных дагестанцев, чеченцев, кабардинцев, черкесов, адыгейцев, абхазов – стало возможным благодаря совпадению ряда обстоятельств: горная местность, зачастую описываемая русскими офицерами как естественная крепость, воинские традиции местных народов, доступность стрелкового оружия, поставляемого из Турции или производимого на местах, и, наконец, исламская идеология газавата (священной войны), проповедуемая способным и харизматическим суфийским мистиком, аварцем по происхождению Шамилем, оказавшимся также и исключительно способным строителем государственности. Кавказская война, которая в основном состояла из стремительных набегов горцев и карательных экспедиций русских войск, продлилась более четырех десятилетий, до почетной сдачи имама Шамиля в 1859 г. и падения последних черкесских твердынь близ современного Сочи в 1864 г. Поражение привело к стихийному исходу, даже по осторожным оценкам, свыше полумиллиона горцев. Обезлюдели целые местности, особенно в Причерноморье. Многие беженцы умерли от лишений в пути, остальные поселились на просторах Османской империи – от Малой Азии до Иордании, где и сегодня живут внушительные общины потомков черкесских и чеченских мухаджиров (беженцев из-под гнета неверных, как их именует исламская традиция). Сегодня многие национальные активисты на Северном Кавказе утверждают, что если бы не это массовое изгнание, то их народы отнюдь не были бы столь малочисленными. По Кавказской войне см. Moshe Cammer, Muslim Resistance to the Tsar: Shamil and the Conquest of Chechnia and Daghestan. London: F. Cass, 1994. Важнейшей интерпретацией исламской крестьянской войны на Северном Кавказе является труд Николая Ильича Покровского, Кавказская война и имамат Шамиля, Москва, РОССПЕН. Покровский написал эту книгу еще в 1934 г., однако опубликована она была лишь в 2000 г. уже его сыном. Несмотря на однозначно марксистский подход Покровского, в советское время название и тематика книги, вероятно, нервировали научные издательства.

Marc Beissinger, Nationalist Mobilization and the Collapse of the Soviet State. New York: Cambridge University Press, 2002.

См. Цуциев А. Атлас этнополитической истории Кавказа, 1774–2004. М.: Европа, 2006.

Firuz Kazemzadeh, The Struggle for Transcaucasia, 1917–1921, New York: Philosophical Library, 1951.

Телеграмма Ревкома Советского Азербайджана Ревкому Советской Армении от 30 ноября 1920 г., см. Карабахский вопрос, в документах и фактах. Степанакерт: Арцах, 1989. С. 43.

Я глубоко благодарен д-ру Лежаве за то, что он поделился со мной своей гипотезой, и выражаю надежду, что почтенный возраст и неблагоприятные обстоятельства не помешают ему опубликовать их.

Чтобы оценить степень изменчивости обстановки, напомню, что в 1921 г. повстанческое правительство в Ангоре (Анкара) было единственным союзником Советской России в борьбе против стран Антанты. Таким образом, проблема Аджарии, которая в прошлом принадлежала Османской империи и перешла под российское правление лишь в 1878 г., приобрела особую остроту. Бакинская нефть поступала в Батумский порт по одному из первых в мире трубопроводов, причем сегодня достаточно забавным видится то обстоятельство, что в Аравию тогда завозили керосин из Батуми. Значимость этого порта подчеркивает развернувшаяся вокруг него в 1917–1921 гг. борьба: права на него предъявляли Турция, Россия (как белогвардейцы Деникина, так и большевики), независимая Грузия (на том основании, что аджарцы были грузиноязычными), Азербайджан (ибо аджарцы были мусульманами), Армения (потому что нуждалась в выходе к морю) и в придачу британские интервенты, предполагавшие сделать Батуми ничейным porto franco — открытым портом. Сами аджарцы в те годы разрывались между своей прогрессивной интеллигенцией, выступавшей за конфедеративный союз с Грузией, и традиционалистами, желавшими вернуться под длань султана Османской империи. См. Firuz Kazemzadeh, The Struggle for Transcaucasia, 1917–1921. New York: Philosophical Library, 1951.

Mathijs Pelkmans, Defending the Border: Identity, Religion and Modernity in the Republic of Georgia. Ithaca: Cornell University Press, 2006.

Поскольку многие склонны видеть действия коммунистов патологической аберрацией, следует напомнить, что уже после 1999 г. либеральные политики Запада, столкнувшись с аналогичной дилеммой, точно так же предпочли не допустить поглощения Косова соперничающими Сербией и Албанией, сделав процесс интеграции в Евросоюз локомотивом прогресса на новейшем историческом этапе глобализации.

Ronald Gr19or Suny, Looking toward Ararat: Armenia in Modern History, Bloomington, Indiana University Press, 1993. Наиболее полным социологическим истолкованием является монография Майкла Манна с мрачно парадоксальным заглавием «Темная сторона демократии». См. Michael Mann, The Dark Side of Democracy: Explaining Ethn ic Cleansing. NY: Cambridge University Press, 2005.

Среди советских и зарубежных армян бытовала апокрифическая история, будто бы Турция заявила СССР протест по поводу использования на гербе Армянской ССР изображения Арарата. В ответ народный комиссар иностранных дел Литвинов заметил, что ведь и на турецком флаге изображена, сдается, Луна? Анекдот иллюстрирует национальную космогонию – тоскующая Армения, неизменно враждебная Турция, сильная покровительственная Россия.

См. Абрамян Л., Бородатова А. Август 1991: праздник, не успевший развернуться // Этнографическое обозрение. 1992– № 3. С. 47–57.

Thomas De Waal, Blach Garden: Armenia and Azerbaijan Through Peace and War. New York: NYU Press, 2003.

Вначале Кочарян выставил за дверь радушную и словоохотливую сотрудницу крохотного карабахского МИДа, занимавшего тогда пару комнат в том же поврежденном во время недавних артналетов административном здании. Приветливая женщина, еще недавно учительница немецкого языка, впечатлилась фактом моего приезда из США и тут же попыталась устроить прием на высшем уровне. Отказ меня не слишком огорчил. На встречах с политиками обычно приходится выслушивать предназначенные для прессы дежурные заявления. Однако, узнав, что я бывал в Абхазии и Чечне, Кочарян сам послал за мной и предложил сделку – моя информация с мест об этих конфликтах в обмен на его информацию по Карабаху. Переходя на шутливо-извинительный тон, Кочарян подверг вдруг убийственной критике абстрактно-нормативную ученость: «Да ездят, понимаете, из Гарвардов-марвардов, Оксфордов-моксфордов, чтобы учить меня теориям разрешения конфликтов, правам меньшинств и прочим хорошим вещам. Заумным языком говорят мне то, что я и так знаю, и при этом сами не знают того, чего я не знаю, но хочу узнать. Поговорить на самом деле не с кем ».