Абдусалам Гусейнов - Великие пророки и мыслители. Нравственные учения от Моисея до наших дней

Каждый индивид самим фактом своего деятельного человеческого существования источает нравственный свет, создает вокруг себя своего рода нравственно-энергетическое поле. Свет этот, однако, в разных людях горит с разной степенью интенсивности, в одних случаях он может быть бледным, едва заметным, в других — ярким, проникающим на большие расстояния. Существуют люди, которые по этому критерию выделяются настолько сильно, что они приобрели безусловный нравственный авторитет и сами стали несомненным нравственно формирующим фактором. Их можно назвать великими моралистами по аналогии с тем, как мы говорим о великих художниках, великих ученых и т. д. Они прославились своими достижениями в области этики и морали подобно тому, как великие художники прославились достижениями в области изобразительного искусства, ученые — научными открытиями и т. д.

Великие моралисты, во-первых, предложили нравственно акцентированные жизненные программы, каждый из них разработал собственную оригинальную модель сознательного существования, в рамках которой нравственные обязанности человека соединяются со стремлением к благополучию и счастью, во-вторых, они испытали эти программы собственным опытом, явив собой конкретные образцы того понимания жизни, которое они обосновывали и убежденно проповедовали. Великие моралисты были в высшей степени активны, в рамках той деятельности и той миссии, которые выпали на их долю, они достигли величайших успехов. Их необычность как раз и состоит в том, что они вписали нравственность в полноту деятельного существования, конвертировали нравственную чистоту в жизненный успех, в результате чего сами их биографии стали своего рода позитивной нравственной программой. Наконец, в-третьих, жизнеучения великих моралистов доказали высокую степень действенности, закрепившись в культуре в форме устойчивой, долговременной традиции.

Среди великих моралистов особо следует выделить тех, кто стоял у истоков современных культур (цивилизаций) и кого по праву можно назвать учителями человечества — Конфуция, Будду, Моисея, Иисуса Христа, Мухаммеда. Они предложили такие варианты соединения религиозных верований с нравственными обязанностями, которые дали начало особым этико-культурным линиям восходящего развития человечества. Они или с самого начала выступили в роли сакральных фигур или были сакрализованы в ходе последующей истории. Они приобрели культовое значение и сами стали одним из решающих аргументов в пользу своих учений, предопределивших их популярность и историческую жизнестойкость. В отличие от них (а во многих случаях в дополнение к ним) философы-моралисты рассматривали нравственность в контексте индивидуально-ответственного поведения, предлагая каждый раз свои варианты того, как индивид в рамках разумного существования может задать своей жизни совершенный смысл. Сказанное не означает, что мораль не имеет отношения к религии, философской метафизике или иным источникам сверхчувственного «знания». Имеет. Только она не сводится к ним. Она начинается тогда, когда религиозная, философская или иная первоистина переводится в сокровенные ориентиры человеческого поведения. Мораль ответственна за осмысленность жизни человека.

Нормативную программу Конфуция кратко можно определить как этику ритуала. Согласно этой модели раздирающие человеческое существование противоречия между природным бытием и моральным долженствованием, интересами индивидов и благом государства преодолеваются через ритуал.

Особая ценность этого жизнеучения заключается в том, что за ним стоит многовековой социальный и нравственный опыт великого народа. Две с половиной тысячи лет Конфуций является духовным наставником, учителем китайской нации, воплощением ее культурной самобытности. И сегодня каждый образованный китаец знает его учение, большинством из них оно воспринимается как жизненная установка. Конфуцианская традиция, разумеется, не исчерпывают китайскую духовность в её многовековом историческом содержании. Наряду с ней существовали и существуют даоистское миропонимание, апеллирующее к простоте естественного существования, легизм, делающий ставку на строгость законов, в последнее время широкое распространение получил социализм, адаптировавший страну к современному научнотехническому прогрессу. В отличие от них конфуцианство имеет более широкое распространение, является доминантой общественного сознания, полней выражает культурно-цивилизованную специфику Китая. Оно символизирует эту страну. Китай можно называть конфуцианским с таким же правом и основанием с каким и Европу называют христианской, а арабский мир — мусульманским.

Конфуций оказал также сильное воздействие на духовную жизнь японцев, корейцев, других дальневосточных народов; в последние два века его философия стала достоянием всего культурного человечества. С именем Конфуция и конфуцианством многие связывают современные успехи стран дальневосточного региона. Можно даже встретить утверждение о том, что XXI век будет веком Конфуция; и как бы скептически к данному прогнозу ни относиться, оно, по крайней мере, свидетельствует о масштабе духовного феномена, о котором идет речь.

Мыслитель, известный в европейской культурной традиции как Конфуций (латинское Конфуциус является искаженной записью китайского Кун Фу-цзы, то есть учитель Кун), а на родине как Кун-цзы, родился в 551 году до н. э. в небольшом древнекитайском царстве Лу (современная провинция Шаньдун). Его назвали Цю и дали прозвище Чжун-ни; в странах с иероглифической письменностью он более известен как Кун Цю или Чжун-ни. Он родился в аристократической семье, — бедной, но с богатой родословной. Сведения о предках Конфуция и его собственной жизни собрал и систематизировал живший на триста лет позже знаменитый древнекитайский историк Сыма Цянь.

Основателем рода был Вэй-цзы, который служил у Чжоуского правителя Чэн-вана (1024–1004 гг. до н. э.) и за выдающиеся воинские подвиги получил от него в удел царство Сун. Фу Фухэ — предок Конфуция в десятом поколении — уступил предназначавшийся ему по традиции трон своему младшему брату и довольствовался почетным аристократическим титулом дафу. Семья потеряла право на царский престол и должна была искать другие формы общественного самоутверждения. Уже правнук Фу Фухэ, которого звали Чжэн Каофу, прославился в качестве ученого и сановника, служившего попеременно трем сунским правителям; он отличался скромностью и знанием древней литературы. Внук Чжэна Каофу, предок Конфуция в четвертом поколении, из-за опасных для жизни раздоров был вынужден оставить царство Сун и бежать в соседнее государство — царство Лу, где семье пришлось все начинать заново. Отец Конфуция Шулян Хэ стал известным человеком уже в новом царстве; он прославился храбростью, воинскими доблестями; управлял небольшой территорией, однако должность свою не мог передавать по наследству; по социальному статусу он являлся аристократом самого низкого ранга и скромного достатка.