Шамфор - Максимы и мысли (Характеры и анекдоты)

ДОПОЛНЕНИЯ

Некто, кому дама уступила раньше, чем он оказался в состоянии этим воспользоваться, попросил ее: оНе могли бы вы, сударыня, еще четверть часа хранить добродетель?п.

Г-н де Пл., будучи в Англии, стал уговаривать некую молодую англичанку не выходить замуж за человека, который во всех отношениях был ниже ее. Выслушав его, девица невозмутимо ответила: оНичего не могу поделать) Он украшает своим присутствием мою спальнюп.

Большинство благотворителей похожи на незадачливых генералов, которые, взяв город, забывают овладеть цитаделью.

Люди заполняют свои библиотеки книгами, а М* заполняет книги своей библиотекой. (Сказано об одном компиляторе).

С г-ном Д * Л * обошлись вопиюще несправедливо. Он рассказал об. этом г-ну Д* и спросил: оКак бы вы поступили на моем месте?п. Д*, который претерпел в жизни столько обид, что стал теперь безразличным ко всему эгоистом, ответил: оВ обстоятельствах, подобных вашим, сударь, я стремлюсь к тому, чтобы пищеварение у меня было исправное* язык чистый, а моча прозрачнаяп.

Увидев, как герцогиня д'Олонн строит глазки собственному супругу, любовник ее воскликнул: оВот ведь негодница! Только мужа мне еще не хваталоп - и тут же ушел.

Старики в столицах распутнее молодежи: зрелость там всегда означает развращенность.

Некий сельский священник воззвал к прихожанам во время проповеди* оДети мои, помолимся за владельца этого замка, который скончался в Париже от тяжких увечийп. (Его там колесовали).

Определение деспотизма: такой порядок вещей, при котором высший: низок, а низший унижен.

Министры уронили престиж королевской власти, попы-престиж религии. Бог и король расплачиваются за глупость своих лакеев.

Некий доктор из Сорбонны, взбешенный книгой оСистема природып,'** "Оъявил: оЭто мерзкое, гнусное сочинение: оно доказывает, что безбожники правып.

Один остроумный человек, заметив, что два скверных шутника потешаются на его счет, сказал им: оВы ошиблись, господа: я не дурак н не тупица, но оказался сейчас между тем и другимп.

Некто закрывал глаза на беспутства своей жены; более того, всем было известно, что он не раз извлекал из них выгоду, приумножая таким путем свое состояние. Когда жена его умерла, он всячески выказывал свою скорбь и с самым серьезным видом уверял меня: оЯ с полным правом могу повторить слова, сказанные Людовиком XIV в день кончины МарииТерезии: ?Сегодня она впервые в жизни огорчила меня"п.

оМ* был человек пылкого нрава, но считал себя благоразумным. Я отличалась легкомыслием, но не уверяла себя в противном, и в этом смысле была гораздо благоразумнее, чем онп.

оПлатят, не скупясь, только наследникип,-говаривал некий врач.

Его высочество дофин, отец нынешнего короля(Людовика XVI), страстно любил свою первую жену; она была рыжей и отличалась недостатком, обычным при таком цвете волос. Он долго не мог привыкнуть ко второй дофине и оправдывался тем, что от нее не пахнет женщиной. Ему казалось, что запах, который был присущ покойнице,-примета всего женского пола.

Г-н Д* отверг домогательства некой хорошенькой женщины, и за это муж ее возненавидел его так, словно Д* ответил на ее желания. Д* часто говаривал под общий хохот: оЧерт побори, если бы он хоть понимал, как он смешон!п.

Одна хорошенькая женщина сказала своему любовнику, человеку угрюмого нрава и к тому же с замашками законного супруга: оЗапомните, сударь: когда вы находитесь в обществе, где присутствует мой муж, вы обязаны быть любезнее, чем он, - этого требуют приличияп.

М* нередко осаждали просьбами прочесть свои стихи, и он всякий раз досадовал на это. Он уверял, что, приступая к чтению, всегда вспоминает одного фигляра с Нового моста, который перед началом представления говорил своей обезьянке: оНу, милый Бертран, теперь не до забав: хочешь не хочешь, а надо развлечь честную компаниюп.

Про М* говорили, что он тем крепче держится за своего покровителявельможу, чем больше низостей делает ради него. Он - точь-в-точь как плюш: цепляется за то, вокруг чего вьется.

Дурнушка, которая старательно наряжается перед тем как явиться в общество, где есть молодые и хорошенькие женщины, ведет себя на свой лад, конечно,-подобно тому, кто, боясь потерпеть поражение в споре, спешит незаметно переменить его предмет. Всех интересует вопрос, которая из женщин самая красивая, а дурнушке хочется, чтобы всех занимало другое-которая из них самая богатая.

оПрости им, ибо не знают, что делаютп-такой текст избрал для проповеди священник, обвенчавший семидесятилетнего д'Обинье с семнадцатилетней девушкой.

Мной раз меланхолия служит приметой высокой души.

Среди философов, равно как и среди монахов, встречаются люди, которые выбрали свою судьбу не по доброй воле и поэтому вечно ее клянут; другие примиряются с нею, но только немногие вполне ею довольны. Эти последние никого не призывают подражать их примеру, тогда как те, кто ненавидит свое призвание, всегда жаждут приобрести последователей.

М" привел как-то слова Попа о том, что, не будь на свете поэтов. критикам и журналистам нечего было бы есть, и, смеясь, добавил, что,

не будь в Париже честных людей, полицейские шпионы умерли бы с голоду.

Некто простодушно признался другу: оСегодня мы приговорили к смертной казни трех человек. Двое вполне ее заслужилип.

Один богач сказал о бедняках: оСколько этим мерзавцам ни отказывай, они все равно будут клянчитьп. То же самое могли бы сказать о придворных и многие государи.

Chi mangia facile, cаccia diavole. I I pastor romano поп vuole pecora senza lana. Бедность-мать всех пороков. Не кот виноват, а служанкин недогляд.

оДуховные власти в отличие от недуховных, - говаривал М*, - называются так потому, что у них хватило духу взять и присвоить себе властьп.

Г-н де* довольно долго не обращал внимания на женщин, а потом страстно влюбился. Когда друзья стали вышучивать его за холодность, которая к лицу только старикам, он ответил: оЗря стараетесь. Еще недавно я действительно был стар, а сейчас опять помолоделп.

Даже благодарность может быть низменной.

В собрании нотаблей (1787) зашла речь о правах, которые следует предоставить интендантам в провинциальных собраниях, и некое влиятельное лицо весьма склонялось к тому, чтобы эти права расширить. Тогда кое-кто прибег к заступничеству одного умного человека, дружившего

Кто сыт, тот и черта посрамит (итал.). Римский пастырь (т. е. папа) стриженую овцу не жалует (шил.).

c названным выше лицом. Тот обещал помочь и преуспел в своем намерении. Когда его спросили, как ему это удалось, он ответил: оЯ, конечно, не стал распространяться о злоупотреблениях и тиранстве интендантов. Но, как вы знаете, мой друг прямо помешан на дворянских привилегиях. Вот я ему и сказал, что даже весьма родовитые люди вынуждены титулагать интендантов ?монсеньерами" Он нашел, что это чудовищно, и стал на нашу сторонуп.