Пауль Наторп - Избранные работы

В отличие от естественного научное познание основывается на том убеждении, что только при условии строгого определения точки зрения нашего суждения и получаемого через это ограничения сферы нашего рассмотрения возможно методически развивающееся, но, разумеется, на каждой из достигаемых ступеней лишь относительное познание. На этом основывается точность науки, которая всегда предполагает такое определенное ограничение своего рассмотрения и только через это делает для нас возможным стать как бы твердой ногой среди бесконечности временных и пространственных отношений. Основные понятия и методы науки везде должны были поэтому получить такое преобразование, чтобы стать способными к неограниченному развитию и через это сделаться пригодными для идущего в бесконечность процесса познания. Но так как такому точному «ограничению безграничного» непосредственно и неограниченно доступны только количественные определения явлений, то следствием этого является то, что качества по возможности стараются выразить в количественных определениях и особенно чувственные качества заменить количественно определенными физическими качествами (тоны – колебаниями воздуха и т. п.). В области количеств повсюду оказалось возможным сведение неоднородности и запутанности явлений к простым закономерно однородным факторам. На этом-то сведении и основывается всякая возможность уже заранее конструктивно наметить простейшие основные формы естественного процесса, а не только как бы считывать их с явлений, т. е. возможность как бы антиципировать законы природы, через что только и может быть достигнуто действительное ее понимание, вместо простого неосмысленного наблюдения течения ее явлений. Эта своеобразная особенность научного познания впервые нашла себе точное и в то же время полное выражение в новом обосновании механики у Галилея. С тех пор эта особенность является характерной чертой «точных» наук и образует существенное основание их несравненной очевидности.

Теперь возникает такой вопрос: с приобретенным, таким образом, единством метода научного познания не является ли в некоторой мере уже достигнутым и искомое единство познания вообще? Простым недоразумением было бы думать, что единство научного познания нельзя утверждать ввиду той пропасти, которая будто бы открывается между обеими его областями – физического и психического. В сферу рассмотрения физического входит все то, что является; психическим можно назвать лишь самый процесс явления. Только вследствие того, что из процесса явления делают особое самостоятельное явление, возникает мнение о двух порядках явлений и тем самым о двоякого рода познании. Выражаясь иначе: все, что только может быть предметом сознания, подлежит научному исследованию в единой связи и по единому методу. Недоступным для этого метода остается только само сознание. Но сознание не есть какой-либо особый предмет, подлежащий исследованию наряду с предметами сознания. Только когда сознание, единственно в отношении к которому что-либо может быть предметом, превращают в особый, самостоятельный предмет, возникает видимость двоякого рода предметности. Дана только двусторонность познания, как бы двоякое направление пути познания, которое, с одной стороны, исходит от явлений и сводит их к предметам, с другой стороны – каждый так познанный предмет возводит обратно к явлениям, из которых он был познан (ср. § 37, 38). Истинная и последняя граница научного познания заключается скорее в том, что предмет может быть определен в нем всегда лишь относительно, а между тем оказывается совершенно невозможным обойтись без того, чтобы не мыслить себе, хотя бы в качестве задачи, его абсолютного определения. В самом деле, единство и тождество, в которых мыслится предмет, составляют безусловное требование, между тем как в нашем познании они могут быть достигнуты всегда лишь относительно и условно. Но если вся достоверность научного познания коренится в отказе от абсолютного и в принципиальном ограничении познания одними отношениями, то все же непереходимой границей является для него при этом то, что вопроса о безусловном научное познание не может ни отклонить, ни удовлетворительно разрешить своими силами.

Существует лишь один путь, чтобы упрочить себе положение по отношению к таким последним вопросам, разрешение которых превышает силы даже научного познания, – это именно путь понимания и прояснения самим познанием своего собственного последнего закона. Общим выражением задачи познания является предмет. Пока предполагают, что предмет существует сам по себе без всякого отношения к познанию и что при этом он тем не менее должен быть доступным познанию, до тех пор на вопрос о последнем отношении между познанием и предметом нельзя дать удовлетворительного ответа. Однако это первоначальное отсутствие всякого отношения между познанием и предметом есть само по себе нечто совершенно непонятное. Предмет есть предмет для познания, он означает только ту задачу, которую познание само себе ставит. Вопрос о последнем отношении познания к предмету может быть решен, следовательно, лишь с точки зрения самого познания и присущего ему закона. Если предмет представляет собой как бы х в уравнении познания, то смысл этого х должен быть понят из самой природы уравнения (т. е. из самого познания) через отношение к известным факторам этого уравнения (т. е. нашим основным понятиям) и именно отсюда должно обнаружиться, возможно ли разрешение этой задачи нашего познания, и если возможно, то в какой мере. В этом и заключается идея критического или трансцендентального метода философии. Трансцендентальный метод не ставит своей задачей расширение познания о предметах за границы, устанавливаемые для науки ее собственным методом; цель его заключается скорее в том, чтобы отдать отчет о самих этих границах через рассмотрение того присущего познанию основного закона его, с точки зрения которого только и может быть решен вопрос о характере и границах предметности познания. По своей исходной точке зрения метод этот возвышается над познанием, непосредственно направленным на предметы (опытом), стараясь занять как бы прочную позицию, стоя на которой он мог бы заранее ориентироваться относительно общего направления пути этого познания и его возможной цели; но он не открывает нам особого рода познания какого-нибудь предмета за границами опыта; он, следовательно, трансцендентален, а не трансцендентен. Однако трансцендентальный метод не является ограниченным исключительно областью теоретического познания; напротив, именно этот метод делает возможным отграничение теоретического познания от других областей познания, не однородного с теоретическим, но находящегося все-таки в необходимой связи с ним и подчиненного тем же самым последним законам, прежде всего основному закону законосообразности (Grungesetz der Gesetzlichkeit selbst). Отсюда вытекает множество философских проблем и философских наук.